Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Крик души

Если сейчас же все в этом доме не лягут спать, я просто тресну от прущего отовсюду вдохновения!!!

---

Изриски

Все, это невозможно. Угостила нас Тин своими конфетами. Напоминают ириски с фруктовым вкусом. Ну пожевали мы и спрашиваем, из чего их делают. А делают их (так сложно было догадаться ) из риса. Вот так послушаешь и начинаешь думать, что в Китае все готовят из риса. Мы еще не отшли от шока, услышав про рисовый хлеб, а уж если еще и конфеты... Как можно целыми днями жрать рис?! А еще есть очень вкусная штука - из бобов. На вид напоминает бульонный кубик, а на вкус - песочное печенье. Подозреваю, что в китайской кухне есть еще более невероятные вещи.

@темы: Мир вокруг

---

...

Итак, то, что я побоялась выкладывать на всеобщее обозрение. Даа и сейчас страшновато, если честно... Но ладно, сами напросились)

Название: Нет слов))
Автор: эээ... мммм... Я
Пейринг: Нагиса/Нисей
Рейтинг: 17
Жанр: PWP во всей красе
Дисклеймер: Не мое)
Предупреждение: Совращение несовершеннолетних, избиение несовершеннолетних, издеваетельство над моральными устоями несовершеннолетних, а так же неуважение к старшим и порча казенного имущества.
Описание: В Семи Лунах обожают издеваться над пленниками.

Вы еще хотите это читать?

Стук каблуков, многократно отражаемый от стен и потолка, звучал в пустом коридоре неправдоподобно громко. Металлическая дверь оглушительно лязгнула, в лицо ударил яркий белый свет ламп. Нисей вынырнул из полузабытья и, щурясь, уставился на застывший в дверях темный силуэт. Страх, пронзивший нервы при звуке открывающейся двери, немного отступил. Посетитель был женского пола, а значит, доламывать оставшиеся пальцы ему не будут. Нисей стиснул зубы и пошевелил пострадавшей рукой, едва не провалившись обратно в беспамятство. Столь пустячный перелом заживет на нем довольно быстро. Кости Бойцов срастались буквально за сутки, другое дело, что делали они это в любом положении, и если перелом немедленно не вправить, так и останешься на всю жизнь калекой – одна из слабых сторон невероятной способности Бойцов к регенерации. Цокот каблуков снова всколыхнул тишину, гостья подошла ближе, нависла над ним, тыча в лицо подолом пышного платья. В носу зачесалось от запаха стирального порошка и каких-то ароматических добавок. Нисей поднял голову, разглядывая посетительницу. В странном, каком-то детском платье, с кукольно завитыми светлыми волосами, она напоминала фею из детской сказки. Нисей бы решил, что сошел с ума от болевого шока, если бы отчетливо не ощущал ауру Бойца, исходящую от нее, не слишком сильную, но очень агрессивную.
– Ну здравствуй, Возлюбленный. Вот ты какой, оказывается.
Нисей вздрогнул от интонаций, с которыми она почти пропела его Имя – каждый звук сочился ядом. Женщина наклонилась к его лицу, внимательно разглядывая. Она была не молода – это выдавал морщинки в уголках глаз и рта, – и ее наряд вдруг превратился из сказочного в совершенно нелепый. Крепко сжатые пухлые губы подрагивали, выдавая с трудом сдерживаемые эмоции. Нисей вжался в трубу, к которой был прикован, – агрессия буквально обжигала кожу.
– Значит, ты и есть его Боец, – в синих глазах промелькнуло любопытство. – Какая хорошая крепкая Связь, – взгляд стал жестче. – Вы хорошо чувствуете друг друга?
Мысли Нисея растерянно заметались, он не понимал, к чему был задан этот вопрос, но догадывался, что ничего хорошего он не предвещает. Посчитав ответ, очевидным, Нисей кивнул, ожидая, что же будет дальше. Первый удар пришелся по левой щеке. Не успел Нисей оправиться от шока, как на вторую обрушился еще один. И еще. И еще. Нисей попытался увернуться, но сцепленные за головой руки двигаться не позволяли. Блондинка продолжала наотмашь хлестать его по лицу больно и ужасно оскорбительно. У нее, похоже, был весьма богатый опыт по раздаче пощечин.
– Дура! Перестань! – заорал Нисей. Дергающаяся со стороны в сторону голова закружилась, вызвав приступ тошноты.
– Больно, да? – ярко накрашенные губы тронула жуткая улыбка.
– Кто так с пленниками обращается?! Урою нахрен!– Нисей проклинал идиотские реакции организма. Моментально хлынувшие из глаз слезы не добавляли ему достойного вида. Сумасшедшая, похоже, не слышал его гневных криков, пальцы с длинными когтями вцепились в волосы, принялись дергать их в разные стороны.
– Голову оторвешь!!! – Нисей никак не мог понять, что эта чокнутая от него хочет. Должно быть, здесь все такие – только дай поизмываться над беззащитным. – Всех поубиваю к чертовой матери! – горло сжалось в судороге. Сумасшедшая поспешно отступила, напоследок приложив его затылком об трубу. Нисей с трудом подавил рвотные позывы. Тошнота немного успокоилась, и теперь он даже жалел, что его не вывернуло прямо на белые туфли с кокетливыми бантиками. Над головой рокотало тяжелое дыхание, истязательница немного запыхалась, и сейчас, наверное, выдумывала новые способы экзекуции.
– Ну как? – неожиданно спокойно поинтересовалась она. Кажется, уже спустила пар, и от нее можно добиться внятных объяснений. Нисей открыл рот, намереваясь выдать гневную тираду с обязательным упоминанием всех виноватых в его пленении и их родственников, но неожиданно для себя заорал:
– За что?!!
Блондинка хихикнула.
– За что еще может получить Боец? За твою Жертву, Возлюбленный, – снова словно выплюнутое Имя. – За все то хорошее, что он сотворил.
– Он навредил твоей Жертве? – Нисей наконец начал догадываться, что к чему. Бойцы часто огребали за своих Жертв, они же и решали между собой споры своих хозяев. Ища подтверждения своей догадки, Нисей поднял на блондинку вопрошающий взгляд. Женщина заметно растерялась, ее взгляд заметался по подвалу.
– Не моей, – бросила она с досадой в голосе.
– Так какого хрена ты на меня налетела, истеричка?! – взорвался Нисей – его попросту беспричинно обидели. Он попытался извернуться и пнуть обидчицу. Острый носок туфли врезался в коленную чашечку. Нисей взвыл от боли. Она определенно знала, куда бить.
– Сам истеричка, – удар повторился и по второму колену. – А видок у тебя как у первой шалавы на районе. Повезло же Возлюбленному с Бойцом, – блондинка покачала головой, даже кудряшки заколыхались с укоризной. Нисей вспыхнул и попытался сдвинуть колени, блондинка шагнула вплотную к нему, пресекая порыв. Второй раз за неделю он оказался в подобном положении перед женщиной, это уже начало превращаться в скверную традицию. Только сумасшедшая мамаша Аояги пыталась его затискать, а эта явно намеревалась искалечить. Блондинка хищно улыбнулась. Глаза Нисея распахнулись от ужаса – подошва туфли наступила ему между ног, надавливая сильнее.
– Интересно, испытает ли твоя Жертва всю полноту ощущений? – блондинка повертела ногой. Нисей крепко зажмурил глаза и отвернулся. Это было самым страшным и грязным приемом, на который были способны женщины. И Нисей догадывался, что сейчас ему будет не просто больно, а невероятно больно. Спас его телефон, болтающийся на шее у блондинки, запищавший новомодную попсовую песенку. Блондинка с разочарованным вздохом отступила и отошла на середину подвала. Нисей тяжело выдохнул.
– Зачем ты звонишь?! – кричала в трубку чокнутая. Голос ее стал высоким, тонким и противным. – Тебе нельзя этого делать! Брось немедленно! Почему ты не спишь?!
– Заткнись! – гаркнула трубка. Нисей присвистнул – даже он отчетливо разобрал совсем не вежливый ответ.
– Но я же беспокоюсь, – жалобно пролепетала блондинка. – Ничего я с ним не делаю, – поспешно заверила она собеседника. – Триста лет он мне нужен. Да, сейчас все сделаю, конечно.
Из коридора донесся топот, в дверях столпились Пары со старшего курса.
– Ну зачем ты их прислал? – возмутилась блондинка. – Я что сама не справлюсь?
– Для сохранности физического, а главное – психического здоровья задержанного, – объяснила трубка. – Не тяни, Нагиса. Делай, что должна.
– Я…я… Придурок! – рявкнула Нагиса на замолчавшую трубку. Прислал своих учеников типа на подмогу. Знает, что при посторонних она буянить не решится. Нагиса вернулась к пленнику, поспешно прижавшему колени к груди, и присела перед ним, внимательно вглядываясь в настороженные желтые глаза.
– Если расскажешь, где скрывается твоя Жертва со своими подельниками – останешься цел и невредим.
Нисей расхохотался ей в лицо, брызжа слюной. Предложение было настолько нелепым, что даже убило всю трагичность положения. Какой Боец подставит своего хозяина? Да любой нормальный Страж скорее сдохнет в адских муках. Нагиса поднялась, украдкой пнув его по голени, и достала из кармана маленький ключик. Железо соскользнуло с рук.
– Вставай.
– Никуда я с тобой не пойду, старушка, – Нисей с наслаждением опустил затекшие руки. – Мало ли что тебе еще в голову взбредет. Я, знаешь ли, должен сохранить себя для грядущих поколений, – наглость вернулась на сданные позиции. Нисей догадался, что чокнутой запретили его бить, а любопытные морды, торчащие в дверях – этому гарантия.
– Хорошо, – Нагиса повернулась к двери. – Ребята, взяли и понесли.
– Ладно-ладно, уговорили, – Нисей поднялся, цепляясь за трубу. – Какие вы все здесь неприветливые, просто хамы.
– Быстро пошел, – Нагиса дернула его за руку. Нисей вскрикнул. Низкий болевой порог был еще одной слабой стороной Бойцов, справляться с болевыми ощущениями в Системе надлежало Жертве, в реальной же жизни подобный расклад доставлял немало неприятностей.
– О, да тут кто-то уже постарался, – Нагиса подняла к глазам левую руку пленника. Средний палец распух и посинел. – А хочешь, устроим открытый переломчик. Как это понравится твоему Аояги?
– Нагиса-сенсей! – окликнули из коридора. – Мы идем? – робко поинтересовался какой-то парень, взволновано виляя хвостом. Похоже, наблюдателям подобное зрелище удовольствия не доставляло.
– Пошли, – приказала Нагиса и подтолкнула пленника к выходу.
– Пошлить не надо, – назидательно заметил Нисей, нарочито быстро идя по коридору, вынуждая Нагису почти бежать за собой, резво стуча каблуками по бетонному полу. Сопровождающие окружили их со всех сторон – двое впереди, двое сзади, по одному с боков, – лишая возможности вывернуться и сбежать. Но холодный темный подвал остался позади, и Нисея невероятно радовало это обстоятельство.

Нисей с интересом осматривал кабинет, в который его привели. Большая светлая комната. На кафельном полу полоски света, пробивающегося сквозь опущенные жалюзи, значит, уже давно наступило утро. У окна небольшой письменный стол с компьютером, вдоль остальных стен высокие столы, заставленные пробирками, колбами, микроскопами, банками с заспиртованными органами. Нисей сглотнул – помещение напоминало ему логово киношного сумасшедшего ученого. Нагиса велела сопровождающим ждать за дверью и провернула ключ в замке, отрезая кабинет от остального мира. Стоило отдать ей должное – от опасений насчет костей она пленника избавила, довольно ловко вправив кость и примотав средний палец к указательному. Теперь боль хотя бы не застилала связные мысли. Подтолкнув Нисея к низкой кушетке в углу, Нагиса направилась к одному из столов.
– Эй, старушка, – Нисей бросил плащ на вешалку и плюхнулся на твердый лежак, откидываясь на стенку, – а не страшно спиной поворачиваться?
Нагиса насмешливо фыркнула.
– У меня двадцать пять лет боевого стажа. Считай, что у меня выросли глаза на затылке. Стоит тебе погрузить Систему, как здесь окажется весь боевой состав Школы. А вне Системы… что ты можешь мне сделать, тощий малолетний педик? – Нагиса оглянулась, впитывая разъяренный взгляд. Малолетний хам дернулся, порываясь встать, как будто бы действительно собрался опуститься до рукоприкладства, но передумал и уселся обратно.
– Тебя это смущает?
– Ничуть, – Нагиса вернулась к прерванному занятию. Из штатива была извлечена пробирка с голубоватой жидкостью. – Сколько тебе лет?
– Какое тебе дело? – процедил Нисей сквозь зубы, пренебрежительное отношение со стороны этой странной тетки ужасно бесило.
– Думаю, лет пятнадцать, – Нагиса осторожно откупорила пробирку, держа ее подальше от себя
– Шестнадцать, и что с того?
– Угу, – блондинка придирчиво посмотрела содержимое пробирки на свет. – А весишь ты сколько?
– Что за вопросы? – Нисей забрался на кушетку с ногами, стараясь оставить на белоснежной простыне как можно больше грязных пятен. – Это нескромный вопрос. Отвали, извращенка.
– Хорошо, тогда я определю «на глаз» и для верности накину килограмм десять, – содержимое пробирки перекочевало в пятиграммовый шприц. – И не ручаюсь, что это пойдет на пользу твоему здоровью.
– Это что, – с опаской поинтересовался Нисей, не сводя глаз с тонкой серебристой иглы. В груди заскребло нехорошее предчувствие, похоже, над ним собрались проводить какие-то опыты. Нагиса усмехнулась и выдала какое-то жуткое название, состоящее из десятка слов. Нисей внутренне сжался – ничего хорошего от штуки с таким названием ждать не приходилось. Но природное любопытство все же взяло верх, и он переспросил. – Что-что?
Нагиса обреченно вздохнула.
– Сыворотка правды. Знаешь ли, из-за крепкого иммунитета, присущего Бойцам, наш организм быстро справляется со всеми инородными веществами. Приходится все время изобретать что-то новое, более действенное, – длинный ноготь защелкал по основанию иглы, выгоняя воздух. – Тебе выпала великая честь испытать на себе совершено новую разработку.
– Ты собираешься испытывать это на мне?! – Нисей вскочил на ноги. – Я не хочу здесь сдохнуть.
– Сядь, – Нагиса быстро подошла и толкнула его назад. – Сдохнуть не сдохнешь, а вот если будешь дергаться, помучаться придется. И я буду только рада, если этой скотине передастся хоть капля твоих мучений. – Нагиса дернула рукав водолазки вверх, обнажая сгиб локтя. Нисей прижался к стене, пытаясь выдернуть руку, но Нагиса держала неожиданно крепко для хрупкой женщины.
– Если страшно, не смотри, – тонкая игла проткнула кожу. Обжигающая жидкость полилась в вену, заставляя тело сжиматься в спазмах. Нисей дернул свободной рукой и выбил шприц из рук Нагисы, тот отлетел в стену, забрызгав пол голубой жидкостью. Тут же сильный удар обжег лицо. Чертова старуха! Превозмогая боль, Нисей вцепился в белобрысые патлы, она тут же впилась в его волосы, и они рухнули вниз, покатившись по полу визжащим клубком выдирая клоки волос, впиваясь ногтями в кожу. Наконец Нисею удалось придавить противницу, но тут же крепкие зубы впились ему в предплечье прямо через водолазку, от неожиданности Нисей ослабил хватку и оказался прижатым к полу. В дверь начали стучаться.
– Сенсей! Что случилось?!
– Все в порядке, – крикнула Нагиса, убирая с лица растрепавшиеся локоны. – Поиграться захотелось, котеночек? – мурлыкнула она на ухо Нисею, крепко сжав перебинтованные пальцы. Нисей покорно замер, чувствуя, что угроза открытого пролома вполне выполнима. Голова закружилась от резких движений и от свежего запаха духов, бьющего прямо в нос.
– Какой я тебе котеночек, тетенька? – возмутился Нисей.
– Ну да, – Нагиса коснулась языком его уха – Извини, ты обычный драный кот с помойки.
– Сама помоечная. Ай! – Нагиса вдруг цапнула его за нос. – С ума сошла?!
– А не употребить ли тебя по прямому назначению? – Нагиса сильнее сжала многострадальные пальцы, сорвав еще один ойк. Ярость вскипала в груди от одной мысли о том, что этот девченкоподобный неразрывно связан с тем… и все равно он был невероятно хорош, особенно сейчас. Впрочем, Нагиса уже давно заметила, что с возрастом ее начало тянуть на молодых парней.
– Отвали, извращенка! – Нисей задергался, стараясь вырвать руку. Не хватало еще оказаться изнасилованным этой сумасшедшей теткой. До чего же нелепо. – Мне противно с женщинами, – сообщил он.
– Подумаешь, – фыркнула Нагиса, приникая к крепко сжавшимся губам. Нисей замычал, вертя головой в стороны, Нагиса выпустила его здоровую руку и сжала волосы на макушке, прижимая голову к полу. Нисей не упустил возможности тоже запустить загребущие руки в окончательно растрепавшуюся прическу блондинки. Обманный маневр – губы на миг разжались, подпуская ближе, и тут же зубы крепко впиваются в добычу. Нагиса взвизгнула и отдернула голову, оставив в руке Нисея клок волос.
– Скотина! – снова боль в пальце. Нисей даже начал к этому привыкать. Нагиса поморщилась, касаясь языком прокушенной губы, по подбородку текла тонкая струйка крови. От тяжелого дыхания ее грудь поднималась и отпускалась под полуразорванным лифом платья. Нисей отвернулся – это зрелище гипнотизировало. Нагиса слизала выступившую кровь. Ярость нашла удобный выход, при чем вполне безобидный. А ненормальность Нисея в этом плане только придавала ситуации особое очарование. Да и деться ему некуда, пока его изломанная конечность в ее руке. Любой нормальный Боец очень боится боли. Вторая рука скользнула по животу, надавила на пах. Нисей втянул воздух сквозь сжатые зубы. Проклятая физиология. Тело послушно отзывалось на приятные прикосновения, предпочитая их дикой боли в сломанной кости, предложив мозгу с его моральными устоями прогуляться лесом. Мгновенная реакция на внешние раздражители, и как следствие легкая возбуждаемость – еще одна особенность бойцовского организма.
– А если у меня СПИД? – Нисей сощурил глаза, довольно улыбаясь. Фраза, которой достаточно, чтобы от него бежали на край света.
– Не волнуйся, я защищена от всех известных болезней. Легкая мутация организма иногда бывает весьма полезной, – Нагиса крепко сжала коленями бока Нисея и двинулась назад-вперед. Нисей собрал все силы и вывернулся из-под нее, вскакивая на ноги, которые вдруг отказались бежать. Тело горело, требуя развязки, руки сами обвились вокруг талии Нагисы, губы скользнули по лбу, щеке, ища ее рот. Тело требовало принять горизонтальное положение, а до кушетки была целая комната. Нагиса, уловила его замешательство и попятилась, увлекая за собой. Руки зашарили по столешнице, сметая на пол бумаги, карандаши, всякие банки-склянки. Нисей оторвался от губ, переводя дыхание, его руки жили собственной жизнью, плюя на приказы мозга: они забрались под многослойные юбки, шаря по гладкой коже, окончательно запутываясь в кружевах и оборках, разобрать что там к чему относится было задачей по истине непосильной. Что-то затрещало. Нагиса замерла, ощутив, как по ногам скользнула мягкая ткань, и с неистовостью впилась пальцами в плечи Нисея, подымаясь на носки, запрокидывая его голову, жадно целуя. Бедра Нисея вжали ее в стол, язык пробрался в рот, ловя ее дразняще ускользающий язык. Ладони Нагисы уперлись в его плечи. Она запрыгнула на стол, обвивая его ногами, пальцы проворно расстегнули брюки и уверенно заскользили по напряженной плоти. Нисей сильнее сжал зубы, едва сдерживая рвущийся наружу стон. Чертова тетка творила с ним незнамо что, помимо воли он толкнулся в ее руку, и тут же ласкающая ладонь разжалась. Нагиса отползла дальше по столу, раскидываясь посреди инструментов и колб. Нисей взобрался на стол следом и упал сверху, зарываясь лицом в мягкие, пахнущие морским ветром волосы, прижимаясь к ней как можно крепче, она снова обвила его руками и ногами, лишая возможности двинуться. Нисей пребывал в полной растерянности. Приобретенный опят спорил с получаемыми ощущениями, совершенно дезориентируя и без того плохо работающий мозг. Все было не так, иначе. На вздрагивающем под ним теле обнаружились всякие ненужные выпуклости, а там, где надо, их как раз не оказалось. Нисей пару раз двинул бедрами, из горла вырвался разочарованный стон. В ухо хихикнули, раздражая еще больше. Проклятье. Он принялся елозить на ней, пытаясь как-то подстроиться под незнакомые ощущения. Желание терзало его пополам с отвращением, и ни одно из этих чувств пока не перевесило. Он снова припал к распухшим губам, правая рука сжимала бедро Нагисы, левая шарила по столу, переворачивая пробирки. Наконец она наткнулась на то, что искала. Рывок – и нож для бумаги прижат к горлу.
– Отпусти, – прохрипел Нисей.
– Угу, – синие глаза ехидно блеснули, и он почувствовал прикосновение холодного и острого к своей шее. – Сонная артерия. Быстрая и мучительная смерть. Бить надо сюда.
Нисей коротко кивнул и отбросил нож, услышав, как и скальпель звякнул об кафель, отброшенный Нагисой, сама она вдруг толкнула его в сторону, наваливаясь следом. Удар спиной об пол выбил воздух из легких, Нагиса шлепнулась сверху, едва не размазав по полу хрупкое тело. Снова шорох юбок, и Нисей замер, ошалело глядя в потолок. Ощущения отличались от всего, что он испытывал раньше. Сперва был странно, потом противно, потом стало все равно, мозг решительно отключился, предоставляя телу самому сходить с ума. В дверь колотили, заглушая шорох ткани, и рваные вздохи. Они катались по полу, царапаясь, кусаясь, целуясь, снова впиваясь зубами в плечи, руки, шеи. В прохладной комнате стало жарко и душно. Нисей в растерянности замер, ощутив как по телу под ним волнами побежали судороги, Нагиса издала протяжным стон, и вдруг обмякла. Нисей упал сверху часто вздрагивая, едва справляясь с начинающейся истерикой. Сознанию вернулся ясность, а с ней и понимание произошедшего. Нисей поспешно выскользнул из неподвижного тела и растянулся на полу рядом. Дверь начали ломать.
– Сенсей! Что у вас там?!
Нагиса приоткрыла глаза и ответила слабым голосом.
– Все хорошо. Успокойтесь, как дети малые, право слова, – Нагиса умиротворено вздохнула. Нисей приподнялся, шаря взглядом по усеянному разнообразным барахлом полу. Схватив валяющуюся рядом колбу, он обрушил ее на белобрысую голову, Глаза Нагисы удивлено мигнули и закрылись. Нисей поднялся с пола, давясь всхлипываниями, застегнул брюки. Истерика набирала обороты. Разорвать. Уничтожить всех, кто окажется на его пути. Дверь все ближе и ближе. Ярость. Жажда крови. Неслышные шаги за спиной.
– А у тебя еще нет глаз на затылке, – услышал Нисей насмешливый голос, прежде чем на его затылок обрушилось деревянное пресс-папье. Несчастный мозг поглотила тьма.

@темы: Фик, Недолюбленные

---

Поразило

Я такого еще не видела. Сегодня на истории искусств сидит мой друг и что-то выписывает из немецкого словаря (чем благополучно занимался и все предыдущие пары), у меня ж, естесственно, любопытство через край, спрашиваю "Зачем это ты?". Говорит, что в любви девушке признаваться собрался. А по нормальному нельзя сказать? Говорит, по нормальному, это банально, а надо романтично и необычно, и выдает мне подробности. Договорились, значит, они провести это грандиозное мероприятие на крыше заброшенного театра, и он должен орать это послание дурным голосом на весь город, стоя на куполе (на который взглянуть страшно). Я ж говорю, чтоб цветы не забыл, а он "Фи! Цветы - это неинтересно." А я-то думала, что цветы все любят... (ну, кроме меня, наверное, ненавижу, когда эти веники волокут >_< ) Поразило слово "договорились", мне всегда казалось, что признание в любви возникает спонтанно, в особый момент когда во всем мире существуют только двое, когда небо выше, а воздух слаще, и нет больше сил держать в себе... увлеклась. Ну, короче, ситуация просто убила, это ведь уже не слова от всего сердца, а просто показуха, желание выпендриться, потешить свое и чье-то самолюбие... Не понимаю. Так еще и мне пришлось всю лекцию слушать, что он там насочинял и накалякал на тонированной бумажке, словно я там что-то понимаю. И вообще он уже как-то сказал одной девченке на немецком что-то вроде "Здравствуй, моя любимая красавица", так она потом оскорбилась. Ей показалось, что ее свиньей обозвали. Так, к чему я это все... Нетути у молодого поколения искренности, зато дофига "романтики и необычности".

@музыка: Все еще ДДТ -Осень

@темы: Раздумья, Люди вокруг

---

Кино

Свершилось, мы наконец выбрались в кинотеатр. Опоздали на двадцать минут, как оказалось, удачно. В зале была какая-то тусня коммунистов, бабки-дедки, алые флаги и портреты Ленина прилагались. Так что, пока все это великолепие поснимали и вынесли, мы успели еще и в магазин за едой смотаться. Фильм царский. Очень-очень понравился. А еще оказалось, что мы совершенно не помним эту часть из книги, только начало и то смутно. Что там было - каюсь, забыла, зато отлично помню, чего там не было, ибо отсебятины, конечно, напихали - будь здоров. Оно и понятно - надо же как-то фильму на два с половиной часа растянуть. Слишком жестоко все получилось, на мой взгляд, но батальные сцены - просто прелесть, особенно момент, когда на камеру летит щит и раздается такой мерзкий чавкающий звук. Сразу за свой нос хватаешься))) Удивила сцена, где на полсотни нарнианцев сунет многотысячная армия вооруженных до зубов солдат. Понимаю, что для создания трагичности момента, но поначалу это выглядит нелепо. Не поняла, почему лучница Сюзен постоянно носится в гуще битвы, если ей полагается находиться подальше и повыше. Правда под конец она таки вспомнила прошлые навыки))) несказанно позабавил Эдмунд в роли некого пиар-менеджера при Питере. Чего стоит фраза "Улыбайся" во время передышки в бою. Мыши - вне конкуренции, правда их роль вышла полностью комичной, а жаль. Главный Мышь (никак не выговорю его имя), по моему, фигура довольно драматическая. Что там еще? Ага, впихнули и любовную линию, ладно, это даже полезно. По прежнему напрягает Люси, вечно лезущая обниматься со всякой нелюдью... странно это выглядит - некоторые с принцами обнимаются, а она с гномами... Ага, лондонское метро - тихий ужас. С нашим харьковским не сравнить *раздувается от гордости* Пейзажи - загляденье. Мне теперь сниться будет тот момент, когда лодка плывет по реке, а вода прозрачная-прозрачная, каждый камешек видно.
В общем, невероятно захватывающе, непередаваемо красиво, но основную идею удачно посеяли по дороге.

@музыка: ДДТ - Осень

@темы: Культурный отдых, Кино

---

Творческое

Вчерась собрала всю волю в кулак и вычитала таки Н/Н. Нееее, я это определенно выкладывать не буду. Я еще не настолько известный автор, чтобы позволить себе такое. Найду-ка что-нить поспокойней *перелистывает гору тетрадок*
А еще мы с Сашенькой выбрались наконец в кино. Сегодня на четыре часа. Боюсь там уже забыли, что значит слышать не фильм, а наши комментарии. Оно, конечно, некультурно, но ничего не можем с собой поделать. Фильм, надеюсь, понравится. Все-таки, Хроники Нарнии - отличный пример того редкого явления, когда фильм гораздо лучше книги. По крайней мере, мне так кажеться.

@музыка: ДДТ - Осень

@темы: Культурный отдых, Писанина

---

Фик лавлессный

Начала выкладывать на всеобщее обозрение небеченный текст. Дожились. Все еще покорно жду, что мне его таки вычитают В результате процесс идет медленно и дохнет на полдороги. А следующие две главы, на мой взгляд, самые сложные. Так что вот хожу кругами вокруг компа и никак не решусь сесть и набрать все до конца. Блин, я даже открыть тетрадку на том самом месте боюсь Я уже не говорю за гетный фик - надо сесть за правку, а открыть файлик срашно.
Результат литературных потуг. Надеюсь, позже на меня еще снизойдет вдохновение как-нибудь это все подправить.

6

Глава 6
Почему-то начало новой жизни не всегда сопровождается приятными событиями. Например, решишь бегать по утрам, проснешься в рань несусветную, а за окном дождь, град, метель или еще какая пакость. Нисей выдал самому себе эту, несомненно, умную мысль и решил, что бегать по утрам он все же не будет. Потом вспомнил, что и не собирался. Вылезать из теплой постели не хотелось. Отопление уже отключили, ссылаясь на середину апреля, а погода за окном испортилась окончательно; дождь начался под утро, когда Нисей пришел домой, и барабанил снаружи по жестяному подоконнику и сейчас. Из-за погоды невероятно клонило в сон. Нисей зевнул и спрятал нос в складках пододеяльника. Холодно. Вчера он прибежал домой злющий, как стая бездомных собак, и тут же рухнул на кровать в намерении проснуться никак не раньше шести вечера. Но стараниями неумолимого соседа-пианиста, проснулся Нисей в половине одиннадцатого, и теперь не знал, что ему делать дальше. Сосед, завершив свое гадкое дело, умолк, можно было бы еще поспать, но сон как рукой сняло. Странные все таки эти люди, так и норовят поиздеваться над ближним. Приходишь к ним за теплом и поддержкой, а тебя сперва обзывают пьяницей, потом пытаются склонить к интимным отношениям, а потом выбрасывают за дверь. И напоследок полным идиотом выставляют. Озабоченным идиотом. И докажи потом, что пришел вовсе не за перепихом.
Глубоко вдохнув, как перед нырком в холодную воду, Нисей пулей выскочил из-под одеяла и нырнул в шкаф, выкапывая из горы одежды вещи потеплей. В конце процесса одевания он откровенно стучал зубами. Чудесная погодка. И соседушка снова за свое. Не озаботившись заправкой постели. Нисей перебрался на кухню поближе к горячему чайнику и плите. На кухне же он обнаружил полное, необратимое, безобразное по сути своей отсутствие кофе, после чего едва не сжег квартиру при попытке поджарить курицу. Закончив прыгать по кухне с полотенцем, забивая вспыхнувшие синтетические шторки, Нисей остановился посреди кухни, обматерил плиту, чайник, занавески, весь белый свет, и отдельно скотину-соседа, который не соизволил заткнуться хотя бы из уважения к этому монологу, и решил пойти утопиться. От суицидных мыслей его отвлек орущий дурным голосом мобильник. Тема звонка называлась «женский оргазм», ее Нисей, которому срочно понадобилась гаденькая мелодия, перекачал с телефона Мимуро. Зачем тому подобные извращения, Нисей не представлял. Наверное, чтобы доказать своей малолетке, что не голубой. По мнению Нисея, девчонка делала себе же хуже: если человеку каждый день говорить, что он свинья – он в конце концов захрюкает.
Определитель номера сообщил, что звонит «Марико – Простопрелесть». «Простопрелесть» сама забила свой номер в телефонную книгу, а переименовать ее во что-то более отражающее действительность, Нисей все время забывал.
– Нииии-тян, – протянула трубка голосом хронически больного воспалением легких. Марико считала, что низкий голос – это безумно сексуально. – Доброе утречко!
– Да, Марико? – Нисей присел на табуретку. Отвечать не особо хотелось, но он прекрасно знал, что Марико будет трезвонить, пока у кого-то из них не сядет батарея.
– Пойдем гулять? – прохрипела трубка, на той стороне закашлялись. Нисей злорадно усмехнулся. – Ты же не занят? – продолжила Марико уже обычным голосом.
– Нет, не занят, – ответил Нисей, уже жалея, что взял трубку, – но гулять не хочу.
– Нуууу, Ни-тян!
Нисей скрипнул зубами. Подобным образом называть его разрешалось только любимой бабушке.
– Что ты такой грустный?
– Слушал, Марико, – Нисей хлопнул ладонью по столу. – Моя Жертва сидит под стражей. Я не видел его с января месяца. А тут еще и этот самозванец Агатсума портит мне нервы. Мне есть сему радоваться?
– Радоваться?! – взвизгнула Марико. – Нисей, ты бесчувственная скотина! Твоя Жертва хотя бы жива!
Тишина оповестила об окончании разговора. Нисей с облегчением вздохнул и опустил голову на скрещенные руки. Зря он, конечно, вспомнил о Жертвах, но по другому отвязаться от Марико просто невозможно. Когда-то у нее было славное боевое прошлое и великое боевое будущее. Все оборвалось вместе с жизнью ее Жертвы. Всех подробностей того судьбоносного боя никто не знал, на месте сражения нашли три свеженьких трупа и, то хохочущую, то рыдающую девицу. Придя в себя, Марико заявила, что уходит из боев, чтобы загладить свою вину. В чем конкретно она была виновата, Марико предпочитала умалчивать, но жалеть и успокаивать себя требовала регулярно. Нисея же подмывало посоветовать ей сигануть с крыши небоскреба – извинится пред своей Жертвой, а заодно избавит мир от своего присутствия. Хотя сам Нисей и подумать боялся, что было бы, если… Трубка опять сладострастно застонала.
– Да? – Нисей стукнулся лбом об стол. Если это продолжение истерики, ему самому в срочном порядке понадобится небоскреб.
– Это опять я, – как ни в чем не бывало сообщила Марико. – Ни-тян, до меня дошли слухи, что ты спутался с Агатсумой Соби.
– Я с ним не спутался, – безразличным голосом ответил Нисей, – нам иногда приходиться общаться, – Он встал с табурета и подошел к окну. Дождь прекратился, но с крыш и веток деревьев продолжало капать, по поверхности многочисленных луж бежала рябь.
– Знаешь, я очень удивлена, что ты с ним общаешься. После того, что он сделал… – задумчиво протянула Марико.
– А что он сделал? – насторожился Нисей. По спине пробежал холодок, а в желудке начало извиваться что-то склизкое. Предчувствие. Страх.
– Так ты не в курсе, из-за кого твоего ненаглядного повязали? – в голосе Марико прозвучало искреннее изумление. Нисей вцепился в батарею, пытаясь удержаться на ставших вдруг ватными ногах. Прикосновение к холодному окну слегка привело в чувство. Нисей вжался щекой в стекло, почти ощущая на коже бегущие с той стороны капли.
– Эй! Ни-тян, ты в порядке?!
– Да, – неестественно ровным голосом ответил Нисей. – Давление шалит. Так ты хотела встретиться?
– Угу, – довольно подтвердила Марико. – В час возле оперного тебя устроит?
– Вполне, – Нисей глянул на часы. Времени впритык, чтобы собраться и доехать.
– Я жду, – промурлыкала Марико и отключилась. Нисей быстро натянул на себя первую попавшуюся под руки «выходную» одежду и вышел на улицу, поражаясь своему спокойствию. Должно быть, включился некий защитный механизм, предостерегая от необдуманных поступков. Кристальная ясность сознания и звенящая пустота в душе.

– Я здесь, Ни-тян!
Нисей натянул ослепительную улыбку и протолкался к столику одного из летних кафе, повылазивших с приходом тепла, как грибы после дождя.
– Мари-тян, рад тебя видеть, – пришлось поддержать ту же приторно-сладкую манеру разговора. Высокая девица с волосами ярко-голубого цвета вскочила со стула и полезла обниматься. Марико была из тех девушек, которые считают, что парень нетрадиционной ориентации – это безумно мило, и его следует немедленно потискать. Стоически выдержав процедуру обнимания и ловко увернувшись от попыток куда-нибудь его чмокнуть, Нисей обессилено рухнул на белый пластиковый стул. Марико опустилась напротив, возвращаясь к прерванной трапезе. Перед ней высилась гора пирожных с мармеладками и шоколадной стружкой, запивалось все чем-то невразумительно-лиловым из высокого узкого стакана. От одного взгляда на это бисквитно-кремовое извращение у Нисея заныли зубы. Кофе, много кофе, и без сахара – вот что ему сейчас нужно.
– Что у тебя за мешки под глазами? – Марико проглотила парочку пирожных и соизволила продолжить разговор. – Бессонная ночь, да? – она заговорщицки подмигнула.
– Угу, – подтвердил Нисей, надеясь, что Марико таки захлебнется слюнями. – Ужас, до чего бессонная. Ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?
– Я? – изумилась Марико. – Разве? А причина бессонной ночи случайно не…
– Ты абсолютно точно собиралась мне рассказать, почему Семей не смог уйти. А еще мне очень интересно, откуда у тебя такая информация.
– Ни-тян, неужели ты думаешь, что, если я перестала сражаться, то прекратила общение со старыми друзьями? Это, в общем, не важно. На самом деле все просто. Прокололся Возлюбленный. На своем же первом Бойце прокололся. Приказал ему помочь сбежать, а Агатсума возьми и ослушайся, – Марико пожала плечами. – С тобой точно все в порядке? Какой-то ты бледный.
– В порядке?! – Нисей грохнул чашку об стол. – Моя Жертва заперта черте-где и не желает меня видеть! А теперь я еще и узнаю, почему он там оказался!
– Ой, нашел проблему! – Марико взмахнула наманикюренной ручной. – Помнится как-то мы…
Нисею захотелось придушить ее на месте. Только воспоминаний о бурном прошлом Марико сейчас и не хватало.
– Так вот, нам надо было как-то увидеться, – продолжала девица. – А как ты проникнешь на территорию чужой школы? – Марико выдержала эффектную паузу. – Ни за что не поверишь.
– И? – нехотя спросил Нисей. Что-что, а любопытство всегда было одним из его пороков.
– Оказывается, с западной стороны, возле самого забора есть почти необитаемое крыло. Ой, что мы тогда творили… – многозначительно закатила глаза Марико. Нисей притих, напрягая слух, даже не обратив внимания на ногу собеседницы, вовсю гладящую его ногу под столом. Сердце заколотилось быстрее.
– Да что ты говоришь? – Нисей наклонился через стол. Плевать на переходящее все границы поведение собеседницы – ему нужна эта информация.
– Ага, – Марико наклонилась навстречу, почти вывалив грудь из глубокого декольте в опустевшую тарелку. – Он пробирался ко мне четыре раза. Четыре! И никто его не засек, – гордо сообщила она.
– Невероятно.
– Ну так!
– А где это место находится? – Нисей решил перейти к делу, чувствуя, что сейчас его начнут откровенно лапать на глазах у всего города.
– Сейчас, – Марико извлекла из крохотной сумочки контурный карандаш и принялась чиркать им на салфетке, не забыв напомнить: – У меня память фотографическая.
– Надо же, – исправно восхищался Нисей, впившись взглядом в клочок тонкой белой бумаги.
– Вот, – Марико гордо продемонстрировала свое творение. – Это если идти от дороги.
– Спасибо, – Нисей аккуратно сложил салфетку и спрятал в карман. – Ну, мне пора, – он быстро вскочил.
– Нууу! – разочарованно надула губы Марико.
– Извини, Мари-тян, мне надо… в парикмахерскую, – выпалил Нисей самую нелепую отговорку, какую только мог придумать. Но собеседница, похоже, клюнула.
– В следующий раз мы устроим настоящие посиделки, обещай! – капризно потребовала она.
– Непременно, – на этот раз увернуться от звонкого чмока в ухо не удалось. Посиделки! Спасибо хоть не девичник. Нисей выбрался из кафе и быстро пошел вниз по улице. Неудачное начало новой жизни стало тут же и ее концом. Все аргументы перевесила исписанная салфетка, жгущая, словно миниатюрное солнце, сквозь нагрудный карман. Домой идти не хотелось совершенно.
– И что мне теперь делать, – спросил Нисей сам себя. Рядом ободряюще тявкнули. Нисей обернулся. К перилам высокого крыльца какой-то забегаловки был привязан поводок лохматой немецкой овчарки.
– Что, собачка, тебя тоже бросили? – Нисей присел перед псом, тот жалобно заскулил, заглядывая в окно кафешки. У самого окна сидел, предположительно, хозяин собаки, увлеченно перебирая стопку каких-то бумаг. – И твой ценит дела выше тебя, да? – сочувственно поинтересовался Нисей, кладя ладонь между ушей собаки, рассеянно поглаживая мягкую шерсть. Пес улегся на землю, устроив голову на вытянутых передних лапах. – Ты заешь, у моего такие же уши, как и у тебя. И хвост точь-в-точь, только без репяха. А вот ведет он себя точно так же, – Нисей кивнул на окно. – Не ценят нас, не любят, – пес смотрел все понимающим взглядом. – Вот у меня и крыша уже едет, – собака подтверждающее тявкнула. – Издеваешься? – пес виновато опустил глаза.
– Девушка! Отойдите от собаки! Он же укусит! – хозяин закончил с обедом и выскочил на крыльцо, запихивая бумаги в портфель.
– Какая я тебе девушка, дяденька? – гаркнул Нисей. Пес вскочил на лапы и зарычал, шерсть на загривке вздыбилась. Да, именно так. Как бы мил не был собеседник, но за любимого хозяина даже лучшего друга порвем в клочья. – Уделите своей собаке больше внимания. Она же с ума сойдет от одиночества, – бросил Нисей на ходу и побрел дальше вниз по улице. Настроение испортилось окончательно.
Нет, определенно не стоило выходить сегодня из дома. Нисей глубоко вдохнул и пошел медленней. Конечно, он обещал вести себя хорошо… Черт! Жертва Марико как-то туда пробиралась, что он хуже?
– Это моя жизнь, – буркнул Нисей, спугнув с асфальта стайку голубей. – И хватит в нее лезть.
Он нащупал в кармане бумажку и, поискав глазами урну, решительно направился в ее направлении. В заднем кармане завибрировал мобильник.
– Кому приспичило? – Нисей ругнулся и вытащил телефон наружу. В последнее время адская машинка звонит в самый неподходящий момент. Короткий взгляд на номер едва не заставил выронить телефон. Нисей поспешно толкнул пальцем отъезжающую часть и прижал телефон к уху.
– Да!
– Здравствуй, Нисей. Почему ты так взволнован?
Нисей застыл посреди тротуара, низко опустив голову, прохожие толкали его со всех сторон, ворча что-то неприятное.
– Нисей, ты не можешь говорить?
– Могу! – чуть не закричал Акаме, сойдя с тротуара и привалившись к стене дома. Первый звонок за месяц! – Все нормально, я просто не выспался.
– Опять занимаешься ерундой? – проворчали из трубки.
– Да, – с готовностью подтвердил Нисей, заталкивая подальше в глубины сознания унизительное понимание того, что сейчас он согласится с чем угодно, лишь бы оно было сказано этим голосом.
– Ты хорошо себя чувствуешь? До меня дошли слухи, что ты ведешь себя странно…
– Я скучаю! – выкрикнул Нисей. – Когда ты в последний раз мне звонил?
– Если будешь катать истерику, больше вообще не позвоню.
– Тебе совсем на меня наплевать?
– Ты прекрасно знаешь, что нет, но раз уж ты не в духе разговаривать… До свидания, Нисей.
– Постой! – Нисей до боли в пальцах сжал трубку, пластмассовый корпус угрожающе затрещал. Тихий смешок:
– Увидимся.
Нисей смотрел на высветившееся время последнего вызова.
– Увидимся. Ты даже не представляешь, как скоро.

7

Глава 7
Если бы кому-то довелось оказаться в тот день, примерно в районе двух, около малоизвестной школы Шичисей, он бы потом с блеском в глазах рассказывал знакомым о том, что там завелись дикие медведи. По крайней мере, один из них и намеревался его сожрать, ломясь сквозь заросли так, что эхо стояло во всем лесу.
Нисей же считал, что двигается почти бесшумно. Насколько это вообще возможно, когда вокруг ничего не видно дальше собственного носа. Ветки повыше норовили выбить глаз, те, что пониже – сбить с ног, ветки на земле громко хрустели под ногами, самые высокие ветки цеплялись за волосы, несмотря на то, что те были скручены в тугой узел на затылке. Когда блуждание по чаще начало казаться бесконечным, заросли наконец расступились, и Нисей уперся вытянутыми руками в шершавый камень. Мысленно поздравив себя с победой, он оглянулся в поисках подходящего дерева. Такое нашлось всего через несколько метров слева, почти у самой стены. Оно было достаточно высоким и густым, чтобы можно было не бояться быть замеченным с той стороны, и ветки его росли достаточно низко, не усложняя задачу подъема. Нисей провел ладонью по влажной потрескавшейся коре. Руки предательски дрожали. Только окончательно рассорившись со здравым смыслом можно решиться на такое. Липкое чувство страха обволакивало, словно испорченный кисель, лезло в нос, уши, заливая легкие. И, тем не менее, в этом состоянии было нечто острое и приятное. Дикая смесь страха и возбуждения, сопровождающая все безнадежные авантюры. Нисей понимал, что его затея бесполезна, и ничего хорошего предвещать не может, и все равно притащился сюда, проплутал целый час по лесу, на каждом шагу сверяясь с размазанными алыми линиями на салфетке, а теперь вот стоял под раскидистым деревом и готовился совершить незаконное проникновение на территорию закрытой организации. Что строго карается законами данной организации. Страх скручивал внутренности в морские узлы, и это мерзкое чувство уже надоело до тошноты. Велев всем мыслям убираться из своей глупой головы, Нисей подпрыгнул, вцепился в ветку, уперся одной ногой в забор, второй – в ствол, подтянулся, взобравшись на разветвление ствола. Мокрая кора пачкала руки и одежду. Нисей порадовался, что оделся в черное, только обуви подходящей, кроме старых кроссовок, не нашлось. Кроссовки были белыми, и Нисей некстати вспомнил, что в таком наряде хоронят покойников за границей. Замечательно, лучше просто не бывает. Нисей в очередной раз подтянулся и оседлал толстую ветку, лезть выше он уже не решился – там и ветки тоньше, и падать, если что, больнее. С этого места открывался отличный вид на длинное серое пятиэтажное здание. Похоже, это действительно то самое крыло. Нисей снял с шеи небольшой театральный бинокль. Раньше у него имелось достаточно аппаратуры для ведения наблюдения, но вся она была конфискована сразу же после того самого злополучного вторжения в Семь Лун. Бинокль избежал этой безрадостной участи только потому, что буквально за день до этого его одолжил сосед, уверявший, что любит по утрам наблюдать за птичками в городском парке. На самом деле старый хрыч дрых до обеда, а вечером разглядывал не зашторенные окна соседнего дома. Моральный облик окружающих Нисея заботил мало, так что бинокль он отобрал только сегодня, да и то с трудом. Пора ему поработать по прямому назначению. Перед глазами скользили гладкие серые стены и ряды абсолютно одинаковых окон. Нисей призвал на помощь все свое бойцовское чутье, даже в таком жалком состоянии, он еще должен суметь засечь ауру своей Жертвы. В конце концов он остановил выбор на одном из окон второго этажа. Интуиция подсказывала, что это именно то окно, но комната была пустой. Нисей занервничал. Место хранило свежий отпечаток энергетики Семея, а его самого там не было. Боец напряг все чувства, максимально отрешившись от логического мышления, позволив руке, сжимающей бинокль, двигаться, повинуясь внутреннему порыву, вверх и вправо. Нисей тихо ойкнул, чувствуя, как в груди затрепетало что-то теплое и приятное. Небольшой балкончик и темный силуэт на фоне стены, почти невидимый за высокими перилами. Нисей подкрутил резкость, вжимая бинокль в глаза и проклиная слабые линзы. По горлу распространялась горечь, кажущаяся почему-то невероятно сладкой.

– Нет, я совершенно его не чувствую, – Семей ударил хвостом по прутьям ограждения. – Вообще. Ноль реакции, – продолжил он, бурно жестикулируя в воздухе левой рукой. Правое запястье плотно обнимал железный браслет наручников, которыми он был прикован к ограждению. Долгожданные минуты прогулки. Крохотный балкончик, трехногий табурет, скрежет метала по металлу, и выражение мировой скорби на лице Соби, которого непременно выряжали наблюдать за ним, будто бы, ослушавшись один раз, он уже мог противостоять бывшему хозяину. Хотя, не стоило отвергать и такую возможность.
– Ты не чувствуешь его через Нить? – продолжал расспросы Соби, хмурясь все больше.
– Нить? Ты называешь это Нитью? – Семей потряс в воздухе тонюсенькой ниточкой, слабо блеснувшей под лучами на минуту выглянувшего из-за туч солнца. – Это сопля какая-то, – рука снова дернулась. Из-за бездействия и переизбытка энергии, вызывающего нестерпимый зуд во всем теле (а в правой руке особенно), движения Семея стали резкими, дерганными, утратив былую плавность и кошачью грацию. Да и на без того не ангельский характер Аояги подобные факторы влияли не лучшим образом..
– То есть ты даже приблизительно не представляешь, где он может находиться? – переспросил Соби, как показалось Семею, с удовлетворением в голосе, но разглядеть что-то по выражению лица не удавалось – Агатсума стоял в темноте коридора, привалившись к стене.
– Я не имею понятия, где он, – повторил Семей, делая ударение на каждом слове. На самом деле он прекрасно ощущал, что его Боец находится где-то за забором, у леса, и даже мог определить его местонахождение с точностью до десяти метров. А если Акаме до сих пор не засекли, значит, за этим участком не следят. Ничему их не научило недавнее происшествие. Семей отвернулся к лесу, пряча откровенно довольную улыбку. Повеяло дымом – Соби взялся за очередную сигарету. Семей поднял голову. – Еще одной не найдется?
Агатсума так забавно удивлялся, что грех было не сказать что-то в этом роде.
– Ты же не куришь, – синие глаза настороженно сощурились.
– Обычно нет, – Семей пожал плечами. – Но, повторюсь, у меня здесь очень ограниченный выбор развлечений.
Соби снова внимательно вгляделся в безмятежное лицо Семея, и все же протянул ему открытую пачку, а потом и зажигалку. Семей уверенным движением поднес сигарету к губам, затянулся и откинулся на перила, стараясь не закашляться. Мир вращался цветной каруселью, а в голову словно набили ваты. Поспешно выдохнув дым, Семей стряхнул пепел под ноги прямо на плитку пола, используя эти мгновения для приведения в чувство возмущенного целенаправленным отравлением организма. Снова затяжка – мир уплывает в сторону, а перед глазами сгущается туман. Отчасти это напоминало серию нырков на большую глубину: резкая боль в легких и отчаянное желание сделать вдох. Соби продолжал пристально изучать лицо Семея, пытаясь понять, действительно ли тому это нравится, или это очередная уловка. Сперва журнал, теперь сигареты. Что он потребует в следующий раз? Ящик вина? Женщину? Или сразу уколоться?
– Да, Соби, я становлюсь вконец испорченным человеком, – Семей качнул потяжелевшей головой и затушил недокуренную сигарету о перила. После чего запрокинул голову, с отстраненным видом разглядывая затянутое тяжелыми тучами небо, прислушиваясь к бунту внутренних органов. Похоже, легкие вступили в сговор с желудком, и готовились начать восстание. Соби бросил бесполезное занятие – Семей отлично скрывал чувства, не предназначенные для показа публике, – и чуть высунулся из-за стены. С виду ничего нельзя было понять – только ветки качались на ветру шелестя листьями, но ощущения твердили, что где-то там находится чужой Боец. И даже подсказывали, кто именно там находится. Потому вдвойне странно, что Семей ничего не почувствовал. Возможно, их Связь и впрямь почти разорвана.
– Кажется, дождь собирается, – Семей отвел взгляд от неба, и позвенел наручниками. – Эй! Я хочу назад!
Молчаливый охранник отстегнул браслет от ограды и защелкнул его на втором запястье Аояги. Семей скривился. Лязг метала доставлял расшатанным нервам не самые приятные ощущения.
– Соби, оставишь мне пару сигарет? – невинно попросил он, лохматый хвост шаловливо вильнул, изображая нечто вроде смущения. Соби снова смерил его тяжелым взглядом, но вытащил полупустую пачку и положил ее в карман рубашки Семея вместе с зажигалкой. – Привет Рицке, – слегка неуверенным шагом Аояги пошел по коридору вслед за охраной. Соби шагнул на балкончик и оперся на перила, внимательно изучая деревья.

Нисей проводил взглядом до боли знакомую фигуру и едва не взвыл от отчаяния – что значит увидеть только спину, и то мельком, но в груди все же разлилось мягкое тепло, словно медом заливая колючую обиду. Раньше Нисей думал, что ему будет достаточно увидеть даже мимоходом мелькнувшую тень, но теперь хотелось все большего: подойти ближе, дотронуться… сердце пропустило несколько ударов. Сорвавшийся ветер качнул длинные полы плаща, взметнул длинные волосы. На балконе нарисовался Агатсума Соби, которого там никак не должно было быть. По крайней мере, мозг Нисея не соглашался принять это обстоятельство. Взгляд Соби впился просто в его глаза. Нисей выронил бинокль, боясь двинуться и как-то выдать свое присутствие. В голове билась единственная мысль. Я пропал. До ушей донесся звон разбившихся линз. Истошно взвыл инстинкт самосохранения. Нисей начал быстро спускаться, цепляясь на ветки, обдирая с них молодые листья, спуск оказался гораздо труднее подъема. Дрожащие руки не желали слушаться. Почти у самой земли Нисей сорвался и упал на землю, больно приложившись локтем об камень. Руку словно в печь сунули. Моментально затошнило. Хоть бы не перелом. Нисей быстро поднялся и, не обращая внимания, на боль, бросился бежать сквозь чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, пришлось закрыть лицо рукой, окончательно лишив себя возможности видеть хоть что-то перед собой, вторая рука удерживала растрепавшиеся волосы, норовящие зацепиться за все подряд.
Подгоняемый страхом, Нисей выскочил на дорогу. Инстинкты привели его прямо к автобусной остановке, на которой собралось человек пять, а значит, автобуса нет уже давно. Нисей отдышался и остановился в стороне от неодобрительно косящихся на него пассажиров. Дорога, ведущая от школы, оставалась пустой. Нисей и сам не знал, чего он ждет – отряда преследователей с собаками, десятка боевых Пар, одного Соби, что казалось самым страшным исходом. Дорога оставалась пустой, словно его и не застали на месте преступления. На землю упали первые тяжелые капли. Нисей поежился и поднял воротник куртки. Вдалеке показался рассеянный, бледный и неубедительный в дневное время, свет фар. Зашуршали шины по асфальту. Нисей запрыгнул в автобус и забился в самый дальний угол, напряжено вглядываясь в окно. На дороге появился одиноко идущий человек. Издалека разглядеть его было невозможно, но этого вполне хватило, чтобы волна ужаса снова захлестнула с головой. Автобус качнулся и тронулся, легко катясь по ровной дороге. Опоздавший пассажир мрачно смотрел ему в след.
По стеклу бежали дрожащие капли, в салоне сильно похолодало. Нисей сжался в углу кресла, кутаясь в тонкую куртку. Джинсовый костюм, признанный идеальным для похода в лес, теперь оказался малость не по погоде. Страх, убаюканный ровным покачиванием автобуса, притих, затаился. Боль в локте утихла. Теперь следовало решить, что делать дальше. Инстинкты требовали скрыться, залечь на дно, зарыться в нору. Нисей достал из кармана телефон и пролистал телефонную книгу, ища к кому бы попроситься на ночь.
– Привет, – поздоровался он нарочито веселым голосом. – Как дела. Все отлично. Слушай, можно я у тебя переночую? Нет? Ну извини. Пока. Проклятье! – Нисей ударил кулаком по сидению, вызвав неодобрительный взгляд старушки, сидевшей рядом. Палец забегал по кнопкам, выбирая другого возможного кандидата. На подъезде к городу Нисей понял, что идти ему некуда. Оставалось одно – пойти в клуб и надеяться, что там он, мокрый и продрогший, кому-нибудь приглянется, и этот неизвестный решит отогреть его в своей постели. Желательно, в собственной квартире, и не один день. Нисей вышел возле парка, нужное место находилось как раз за ним. К счастью, в городе дождя совсем не было – трава оказалась сухой, – но черная армада туч неумолимо сунула со стороны гор. Нисей быстрым шагом двинулся по широкой аллее вглубь парка. Тишина и ни одной души вокруг.
– Далеко собрался?
До входа оставалось всего метров двести парка и пустынная дорога. Нисей остановился посреди аллеи, глядя вперед, не осмеливаясь повернуть голову, словно ожидая, что, если не смотреть, то ужас сам исчезнет, испарится и выпадет с дождем в другом месте.
– Неужели всех предупреждений оказалось мало? – Соби поднялся с лавочки и обошел нежелающего поворачивать парня. – Ты забрался слишком далеко, Нисей. Кажется, мое попустительство не пошло тебе на пользу.
– Да сколько раз тебе повторять, моя Жертва там, ты понял – моя! – Нисей говорил быстро, постоянно сбиваясь, нервно заправляя за ухо прядку волос, а та упрямо падала обратно на лицо. – Сколько раз говорить, что мне нужно его увидеть?
– По-моему, этот разговор мы проходили уже не один раз, – Соби начал закипать. – И тебе ясно сказано – нет. Ты глухой, или просто не желаешь слышать неприятные для тебя вещи? Хватит притворяться несмышленым ребенком, твои проступки отнюдь не детские.
– Мне все равно, что вы со мной сделаете! – выкрикнул Нисей. Его аура уплотнялась, наливаясь алыми тонами. – Заприте где угодно, я перегрызу все замки и таки найду свое! Мне нужно его увидеть ты это понимаешь или нет? В окно, в монитор, все равно как. Убедиться, что с ним все в порядке.
– С ним все в порядке.
– Да? А я вот не верю, – зрачки Нисея расширились, он совершено перестал себя контролировать. – Врешь ты все. Рад, небось, что только ты его и видишь. И это после того, что ты сделал. Предатель, – кулак врезался в скулу Соби. Удар оказался неожиданно сильным даже для самого Нисея, костяшки пальцев громко хрустнули, и тут же на его лицо обрушился ответный удар.
– Заткнись! – Соби схватил его за волосы и с силой встряхнул. – Заткнись, дрянь!
– Что, правда глаза колет? – разбитые губы растянулись в жуткой улыбке, больше похожей на оскал раздразненного хищника. – Что рычишь? Опять убить меня хочешь? Так давай.
Соби резко оттолкнул его от себя, так что Нисей с трудом удержался на ногах. И снова ударил в челюсть.
– Да, руки распускать мы умеем, – Нисей прижал ладонь к лицу – наверняка будет гигантский синяк. – Слабо решить все в честном бою? – спросил он, уходя от следующего удара.
– Тебе нельзя разворачивать Систему. Кроме того, я тебя уже победил один раз, забыл?
Первое поражение. Первое, самое оскорбительное поражение. И предательство со стороны самого родного человека.
– О, какие мы крутые – двое на одного, – Нисей вскинул голову. – Боишься, что в авторежиме я тебя на клочки порву?
– А говорил, что сил нет, – Соби продолжал медленно надвигаться, вынуждая Нисея пятиться назад.
– Найду, – под ногами вместо асфальта оказалась мягкая земля. Теперь они стояли посреди лужайки в стороне от аллеи, рядом с небольшим каменным фонтанчиком. – Давай же, когда я выиграю, ты отведешь меня к Семею, – Нисей остановился и выпрямился во весь рост.
– Ты так уверен в своей победе? А если выиграю я? – Соби снял очки и спрятал их в карман плаща. – Или в силе твое первое предложение?
Нисей дернулся, так ничего и не ответив.
– Загрузить Систему! Я, Боец Loveless, вызываю тебя на бой заклинаний.
– Я Боец Beloved. Вызов принят. Выйти в Систему!
Мир потускнел, вмиг лишившись всех красок.

@темы: Фик, Недолюбленные

---

В шоке

Вышла новая глава. Кажется, я говорила, что удавлюсь, если там будет меньше двадцати страниц... *пошла давиться*

@темы: Недолюбленные

---

После шашлыков

Ходила с сашенькиной группой шашлыки жарить (как будто бы своей нет >_< гады, даже в парк после пар погулять не выпинаешь). Сперва оказалось, что ночью был дождь, а товарищ, у которого мы собрались зависать, не накрыл дрова на ночь. Началась эпопея с поиском магазина, где можно купить дрова. Пока нашли дрова - уехала маршрутка, которая ездила только одна с интервалом в час. Мерзли на остановке, начался дождь. Один зонтик на восемь человек - круть! Наконец нашли какой-то автобус. Тут мне повезло - захватила единственное свободное сидение. Потом оказалось, что не - на меня приземлилась Сашенька со своими сумками. Доехали. Минут двадцать пилили по грязи до нужного дома. Обнаружили, что там две параллельные улицы с одинаковым названием, но таки добрались. Вытерлись, переоделись. Костер развели гениально - под столом, в разгар ливня. Пока мальчики там возились с костром, мы втроем отправились на кухню, тут меня обрадовали - мужская часть группы у них в приготовлении пищи не участвует. Не участвовала. С салатами-бутербродами покончили быстро, потеряли половину сваренной картошки для "поляны", поставили новую партию, тут картошечка нашлась в жестянках из-под кукурузы. И я даже знаю, кто ее туда положил Девчонки умчались под дождь, "помогать жечь костер", пытались умыкнуть мой вишневый сок. Сок я отобрала, тут на кухню набежала тройка веселых ребят, ну мы с ними его и распили, потом прикончили апельсиновый, потом решили, что шашлыков ждать долго и приговорили половину бутербродов и кастрюлю салата с крабовыми палочками. На нас потом очень обиделись.
Что еще сказать? Гении-математики - странные личности. И пессимисты жуткие. Сперва они мне втирали, что скоро будет ядерный бубух, и нужно срочно строить бомбоубежище. С подробным объяснением как это делать. Потом начали втирать, что в Европе строят супер-мощный ускоритель частиц и собираются запустить его летом. В результате, скорей всего, образуется черная дыра, в которую все нафиг затянет. И вообще все разговоры у них строятся вокруг темы "Скоро все помрем". Потом явился еще один тип и начал втирать про смысл жизни. И доказывать, что если я тут же не выдала ему в чем смысл моей, то я его попросту не понимаю. Когда же я попросила просветить, в чем же смысл моей жизни, тип сказал "Прервемся на рекламу" и смылся курить. Потом я еще послушала про жуткие перспективы, и узнала, что веселые ребята собираются захватить мир, чтобы сделать всех счастливыми. Так и подмывало напомнить, что он таких доброжелателей мы и освободили страну шестьдесят три года назад. Шашлыки оказались неважнецкими. Во-первых, в целях экономии средств, они взяли не мясо, а окорочка. Жарили их прямо с костями. В результате ничего не прожарилось и получилось теплое мясо с кровью, вовсю благоухающее горелым. Ничего, съели. Сразу после трапезы, я быстренько смылась домой делать начерталку. Никогда вычерчивание домика в перспективе не доставляло мне такого удовольствия. Все, больше я к ним не пойду. То грузят по-страшному, то ведут себя, как озабоченные алкаши.
Наконец дописала свое творение, осталось только набрать. И избить бету, которая до сих пор не вычитала вторую главу.

@темы: Бескультурный отдых, Люди вокруг

---

О профессиональных словах

Все-таки профессиональный жаргон - это нечто. Разговариваем мы с Сашенькой об учебе, ну она и спрашивает, как там у меня с графикой (обычно - ужасно). "Да вроде ничего, - говорю. - Сказали, если хорошо окно отмою, может, и пять будет" "Да, - сочувственно качает головой Сашенька, - строго у вас там" Вот так вот, преподы в ХИСИ - страшные эксплуататоры
И у одногрупницы тоже история. Разговаривает она по телефону, десять часов вечера.
- Ну я пошла окно мыть.
- Мыть?!
- Ну, в смылсе, красить.
- Так мыть или красить?!!
А в политехе, к примеру, архитектурой зовется предмет про устройство компютеров. Вот и возникают потом всякие недоразумения.

@темы: Однажды в ХИСИ

---

Тестик

valign=top> valign=top> valign=top> valign=top>

style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" colspan=2 align=right>Ваше отношение к окружающим
Авторитарность высокая	доминантный, энергичный, компетентный, авторитетный лидер, успешный в делах, любит давать советы, требует к себе уважения.
style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" >Эгоистичность умеренная	style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" >эгоистические черты, ориентация на себя, склонность к соперничеству.
Агрессиия умеренная	упрямый, упорный, настойчивый и энергичный.
Подозрительность низкая	критичный по отношению ко всем социальным явлениям и окружающим людям.
Подчиняемость низкая	style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" >сложно управляемый тип
Зависимость низкая	мало склоненный к зависимости тип
Дружелюбность низкая	дружелюбие близко к нулю
Альтруистичность умеренная	есть деликатность, доброта.
colspan=2 style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" > Доминирование и дружелюбие
style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" >Доминирование	15
style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" >Дружелюбие	-6.8
style="color:#000000; background:#FF9999; border-bottom:2px solid #FF6600" colspan=2 align=right>>пройти тест

Это у меня дружелюбие близкое к нулю? Ну-ну... Остальное, вроде как правда.

@настроение: На редкость дружелюбное

@темы: Всяко-разно

---

Поток мыслей

Дожились, родная мать издевается над пьяным ребенком. Мало того, что не верит, что его от трех глоточков вина напрочь с ног валит, так потом еще будит и засталяет сканировать и отправлять свои отчеты >_< А потом еще и ржет, когда обнаруживает, что дитятко реально наугад в кнопочки тыкает. Надеюсь, я хоть то, что надо им в офис отправила... Но этого оказалось мало, еще мне спугнули хентайного муза, премо посреди бурного процесса бумагомарательства, на самом интересном месте. Решили, что разговоры о высоких чувствах мне в данный момент гораздо интересней. Теперь жди, когда опять вдохновение накатит. И еще одноклассник, гадость такая, обещал зайти занести туфли и мой родной симс-университет, который у него пылится уже с февраля, так и не явился. А я уже настроилась на трехчасовую увлекательную болтовню с опустошением холодильника да под звуки КИШа... Давно уже с классом не виделись. С 8 Марта еще. Сто лет их противных морд не видела, скучаю невероятно. На 9 Мая, вроде, собираемся, но боюсь опять никто не сможет, тогда аж до последнего звонка ждать. Люблю я этих идиотов, что поделаешь. Наш альбом уже ночью снится, а выпускной диск на память знаю. И времени нет даже в школу наведаться. Учеба-учеба, как она меня измучала. Все, в четверг точно пойду к классной в гости. Одногрупники вообще оборзели. Я значит прыгала на пару с Катькой всю пару с этим долбанным теодолитом, а они чинненько перекатали все результаты в свои журналы и молодцы. Домашка моя тоже на группе гуляет. Нет, ну я над ней столько прокоптела, чтоб ею все бездельники пользовались? Надоели. Не пойду я завтра никуда, буду дрыхнуть до обеда. Все равно у меня больше всего сделано.

---

AMV

Пара клипчиков. Кодируются по прежнему только в хорошо и отвратительно >_<

О том, как Рицка в очередной раз потерял память


О сложных отношениях Соби и Хитоми (очень злое видео)

@темы: AMV, Недолюбленные

---

Фик лавлессный

Доползла до половины. Теперь, наверное, перерыв, буду Н/Н на челленж дописывать. Так и знала, что когда-нибудь да пригодиться

Глава 5

Глава 5
В субботнюю ночь домашними заданиями занимаются только сумасшедшие. Либо законченные ботаны. И Соби вознамерился в ближайшем времени пополнить одно из этих благородных семейств. Или сразу оба, поскольку делал он задание в двойном размере – свое и своего безалаберного лучшего друга, который нашел на выходные какую-то мега прибыльную халтуру и мотивировал свое отлынивание от учебного процесса тем, что ему «семью кормить надо». Соби восседал на полу, рядом балконной дверью. Прямо перед ним расположились краски, а по бокам – две абсолютно разные, на его взгляд, картины: одна с традиционными цветами и бабочками, другая тоже с цветами, но старательно подделываемая под стиль Кё. Соби отрывался от левой, и, пока краска на ней подсыхала, брался за правую, потом возвращался к левой, и снова что-то подправлял на правой. Обычная студенческая ночь в последний день перед сдачей, когда все мыслимые и немыслимые сроки уже прошли, но преподаватель по доброте душевной дает еще один последний шанс. Удобней было бы растянуть работу на два дня и не спешить так, но Соби твердо решил, что воскресенье его будет принадлежать Рицке и только Рицке. За эту неделю они провели вместе преступно мало времени. Мазок, еще мазок. Одна готова. Соби отодвинул картину в сторону, чтобы спустя время глянуть на нее отдохнувшим взглядом. Кисть отправлена в банку с водой. Из точно такой же банки извлекается другая кисть. Мазок, снова мазок. Быстрые механические движения. Часы на стенке, громко тикая, отсчитывают время. Всплески воды, едва слышный шорох кисти по холсту. Наконец Соби поднял голову и потянулся. Очень даже быстро справился – всего лишь половина второго. Студент встал с пола, потирая затекшую спину, нашарил в кармане куртки сигареты и замер, перед балконной дверью. За ней обнаружились гости. Соби обреченно вздохнул и отодвинул дверь, впуская в дом ночную прохладу.
– Чем обязан?
Нисей восседал на широких перилах, болтая ногами. Шквальный ветер трепал длинные волосы, развевал кроваво-красный плащ, почти срывая его с хрупкой фигурки. Глаза Нисея имели странную особенность светиться в темноте, словно у кошки какой-нибудь. Соби скривился – открывшееся зрелище напоминало сцену из заграничного ужастика. Нисей поднял голову, отвлекшись от своих мыслей.
– Мне одиноко.
– Думаешь, я буду тебя развлекать? – Соби вышел на балкон, ежась от холодного ветра. Начиналась первая в этом году весенняя буря.
– Ты не пришел сегодня, вот я и решил сам к тебе заглянуть, – Нисей пожал плечами.
– Я занят, - сообщил Соби, тактично упуская слово «был». – Тебе больше некого осчастливить своим приходом?
– О, поверь, желающих предостаточно. Мне нужен кто-то, кто хоть немного сможет понять мое состояние, – Нисей опустил голову, жалея, что не получится, как обычно, спрятать лицо под волосами. Идея заявиться к Агатсуме посреди ночи уже не казалась такой удачной. – И вообще, где твоя гостеприимность? – спросил он уже веселее. – Может, угостишь чашечкой кофе?
– Кофе на ночь вредно, – назидательно сказал Соби, щелкая зажигалкой, слабый огонек все время гас, не выдерживая напора ветра. Соби развернулся к ветру спиной, теперь волосы лезли в глаза, мешая разглядеть хоть что-то. Нисей зашелся беззлобным смехом, не обращая внимания на нелицеприятные замечания о своих умственных способностях. Наконец кончик сигареты слабо затлел. Соби с наслаждением втянул в легкие горький дым. – Ты случайно не пьяный?
– Вечно ты гадости говоришь! – Нисей обиженно замолк и отвернул лицо к тонкому серпику луны, иногда выглядывающему из-под низких туч, гонимых ветром. Вслед за большими тучами неслись оторвавшиеся клочки, перегоняя их, распадаясь на тонкие волокна и вовсе исчезая. От долгого разглядывания неукротимой рваной массы начало казаться, что это твердь несется по воздуху вслед за бледным пятном лунного света, а тучи стоят на месте. – Я, может, с самыми благими намерениями пришел.
– Разве с благими намерениями влазят по пожарной лестнице? Через дверь нельзя было?
– А ты бы меня пустил? – искренне изумился Нисей. Соби поперхнулся дымом. Скорее всего, не пустил бы.
– Да, – все же соврал он. – И если ты весь такой примерный, почему вечно задираешься?
– Больше не буду, – клятвенно пообещал Нисей.
– А до этого? – стряхиваемый пепел летел по ветру, медленно угасая.
– Я ревновал, – признался Нисей, потупив взгляд.
– Теперь перестал? – Соби издал недоверчивый смешок.
– А смысл? – Нисей вдруг посерьезнел. – В конце концов, мы оба принадлежим одному человеку.
– Я принадлежу Рицке, – отрезал Соби, окурок полетел вниз, оставляя за собой шлейф мелких огоньков, так же быстро гаснущих.
– Самообман? – Нисей прищурил глаза и склонил голову на бок. – Мило, – губы тронула слабая улыбка. – Нет, не дано нам самим что-то выбирать. Все эти разговоры – лишь иллюзия свободы. Ты можешь упиваться ею, пока тебя не устанут ждать назад и не пригонят назад силой, – Нисей раскинул руки, откидываясь назад, встряхивая волосами, позволяя ветру выдуть из головы все тяжелые мысли. – Но эти мгновенья так упоительны, – внезапный порыв ветра, едва не смел его с перил. Нисей вскрикнул и отчаянно замахал руками, пытаясь восстановить равновесие. Чудовищным рывком он таки выпрямился, едва не свалившись внутрь балкона, мертвой хваткой цепляясь в ткань на плечах моментально оказавшегося рядом Соби.
– Совсем с головой поссорился?
– Вот видишь, – в широко распахнутых глазах все еще плескался ужас, – Если нас все-таки отпустить на свободу, она нас мигом уничтожит, – воздух вырывался из легких с хрипами. Все чувства в один миг обострились, едва не оборвавшаяся жизнь вдруг вспыхнула миллионами ярких красок.
– Успокойся, – Соби положил ладонь на его колено и успокаивающе погладил. Нисей задышал спокойней, прикрыв глаза. Руки разжались, выпуская смятую ткань, и теперь рассеянно поглаживали плечи. Нисей чуть наклонился вперед.
– Не существует никакой свободы, только воля того, кого судьба назначила для нас любимым, хозяином, богом, – он наклонился еще ближе, касаясь губ Соби легким, почти невесомым поцелуем. И еще раз. И еще, с каждым разом все требовательней прижимаясь сухими очень холодными губами, пытаясь утащить частичку тепла, напрочь выдутого ночными ветрами. Соби не решался что-то делать, желание дать зарвавшемуся юнцу подзатыльник и выставить вон, таяло с каждым вдохом, по телу побежали горячие волны. Соби сдался и ответил на поцелуй, так же легко, предоставляя возможность закончить все в любой момент. Нисей слегка отстранился, теперь только очерчивая кончиком языка контур верхней губы. Щекотно. Соби обхватил его за пояс и потянул на себя, снимая от греха подальше с перил. Теперь ему пришлось наклоняться. Соби запустил пальцы в спутанные волосы, удерживая голову Нисея на месте, проталкивая язык в с готовностью приоткрывшийся рот, Нисей, похоже, вовсе не возражал от передачи инициативы. Остановится следовало немедленно, но именно таких поцелуев невероятно не доставало все это время – глубоких, жестких, которые не приходилось бы воровать, и на которые отвечали бы с не меньшим чувством, пока хватало воздуха в легких. Нисей довольно прикрыл глаза и на ощупь вытащил футболку Соби из джинсов, забрался руками на спину. Соби вздрогнул – прикосновение холодных ладоней несколько отрезвило, он отодвинул Нисея от себя и отошел, устало присев на порожек, отделяющий балкон то квартиры. Нисей тут же оказался рядом, усевшись на его колени.
– Испугался? – мурлыкнул он, принимаясь водить языком по шее, повторяя контуры неровных букв, опоясывающего горло тернового ошейника, ниже, пока позволял вырез футболки, ладони медленно скользили по груди.
– Угомонись, – Соби стряхнул Нисея с себя и так же, не вставая, отполз внутрь теплой комнаты, Нисей, продолжая мурлыкать что-то невнятное, заполз следом, и склонился над ним, с интересом заглядывая в глаза.
– Хватит, – повторил Соби, но вместо того чтобы сделать то, что собирался, подмял Нисея под себя, вжимая в пол своим весом, предусмотрительно проследив, чтобы руки Акаме оказались зажатыми где-то в районе груди. Начал вычерчивать языком на тонкой шее какие-то таинственные узоры. Нисей довольно постанывал прямо в ухо. Хорошо, еще немножко. Пока он не чувствует острого желания, а только приятную тяжесть в низу живота. Пока неподвижно лежащий Нисей, лениво отвечает на поцелуи и не проявляет излишней активности. Пока есть возможность делать то, что ни в коем случае нельзя делать с маленькими мальчиками, но уже можно с мальчиками постарше, тем более разгуливающими в «бесхвостых» штанах. Прекрасно зная привычку Нисея взрываться от любого внешнего раздражителя, Соби старательно пытался затянуть их обоих в это состояние – полусонное расслабленное, еще не возбужденное, но все равно невероятно приятное. Проникающий с балкона холодный воздух забирался под задравшуюся футболку, заставляя разгоряченную кожу покрываться мурашками. Соби нашарил дверь ногой и толкнул ее, отрезая квартиру от холода и свиста ветра. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую только тиканьем часов и неровным дыханием. Соби чуть приподнялся, упершись локтями в пол. Нисей приоткрыл один глаз и расплылся в хитрой улыбке.
– Жарко, Соби?
– Тебе пора домой.
Нисей недовольно сморщился, освободившиеся руки немедленно забрались на спину.
– А я боюсь один идти, вдруг какие бандиты встретятся, – ногти неожиданно сильно прошлись по спине, раздирая старые шрамы.
– Прекрати, мне больно.
– Тебе же нравится чувствовать боль, – в голосе Нисея прозвучало удивление.
– Мне нравится чувствовать силу, которая может ее причинить, это другое, – Соби снова наклонился.
– Разве можно любить то, что причиняет тебе боль, – Нисей вздрогнул, когда зубы прихватили краешек уха.
– Это помогает понять, насколько сильны твои чувства, сколько ты сможешь простить.
– Это ужасно, – Нисей нахмурился.
– Забудь, тебе не понять, – Соби принялся покусывать его нижнюю губу, пресекая дальнейшие бесполезные споры. Нисей закрыл глаза и расслабился, чувствуя, что еще немного, и он провалится в сон. Соби скосил глаза на часы. Половина третьего. Еще немного и придется тащить в свою постель не слишком приятного человека, и в лучшем случае он там заснет, в худшем же… Телефонный звонок прозвучал райской музыкой, хотя в другой раз идиот, вздумавший звонить в такое время, услышал бы много интересного. Соби резко поднялся и пошатываясь побрел к кухонному столу, где надрывался телефон. Нисей сел и бросил в спину Соби уничтожающий взгляд. Очень приятно, когда с тебя вот так вот вскакивают, и уносятся, даже не пытаясь скрыть вздох облегчения. Нисей надулся и повернулся к квартире спиной, словно обиженная кошка.
– Кё, ты в курсе, который час? – Соби прижал телефон к уху. – Да, я знаю, что ты на трех сменах. Да, я уже закончил. Да, можешь приехать забрать прямо сейчас. Да, я не сплю в три часа ночи! У тебя совесть есть?
– А врать нехорошо! – проорал Нисей со своего угла. Соби показал ему кулак.
– Нет. Какие гости среди ночи, ты соображаешь, что говоришь? Все, жду. Позже половины четвертого можешь не являться. Испепелю через дверь. Да, могу, – Соби захлопнул крышку телефона.
– Да ты и вправду врун, – Нисей подполз к картинам и внимательно их разглядывал. – Как ты собрался испепелять кого-то не находящегося в Системе, да еще и не видя его? – он потыкал пальцем в ближайшее полотно, на свежей краске остались отпечатки.
– Иногда невежество других очень полезно, – Соби схватил Нисея поперек туловища и поволок к двери.
– Эй, поставь меня на место! – Нисей задрыгал ногами, попутно пытаясь стукнуть Агатсуму по голове. – Малого своего так таскай!
– Марш домой, вредитель! – Соби выставил его за порог.
– Да что я сделал?
– До свиданья, – Соби чмокнул его в макушку и захлопнул дверь.
– Козел! – Нисей с размаху врезал ногой по двери. К его немалому удовольствию в металлической обшивке осталась порядочная вмятина. Нисей плюхнулся на ступеньки, достал из кармана сигарету, сунул в рот, потом передумал и начал теребить дрожащими от обиды пальцами. Под ноги сыпалась тонкая струйка табака. – Хрен я тебе еще мириться приду! – в руках осталась только белая бумажная трубочка, Нисей машинально спрятал ее в карман. – Ну и целуйся со своими картинами! – Раз со мной не хочешь. Он вскочил со ступеней, отряхнул плащ и, стараясь топать как можно громче, пошел вниз, в надежде перебудить хотя бы половину соседей. И пусть все катятся к чертовой матери, у Акаме Нисея есть своя жизнь. И с этого момента она не включает в себя субъектов, носящих одинаковое с ним Имя.

@темы: Фик, Недолюбленные

---

Фик лавлессный и нытье жалкое

Нехороший какой-то день сегодня. Дождь четвертый день не перестает, давление ниже плинтуса, температура, голова отваливается. Тут еще Сашенька в гости явилась и вывалила на меня ворох своих гекслячьих проблем, как будто бы я что-то в них пойму. По-моему, это и не проблемы вовсе.
Сижу над раскрытой тетрадкой и маюсь. Ни одной каракули. Вдохновение опять подложило свинью. И ужасно боюсь скатится до уровня обыкновенного дамского романа хотя как еще это можно назвать Бета так и не закончила со второй главой, ленится и требует за каждое исправленное предложение сцены бурного яоя. Придется по старинке, своими силами.

Вот, решила добавить Собичке традиционной несчастности, а Нисею - маньячности. И наконец расширить круг действующих лиц.

3

Глава 3
Героически цеплявшееся за верхушки деревьев солнце, наконец сдалось и опустилось за бесконечное полотно леса. Еще один бесполезный день. Семей подавил чудовищный зевок. Безделье убивало. Сто сорок три дня полного безделья. Более изощренной пытки для него невозможно было придумать при всем буйстве фантазии победившей стороны. Семей беспокойно заерзал на подоконнике. С недавних пор усидеть на одном месте хотя бы пятнадцать минут превратилось в задачу поистине непосильную. Энергия клокотала в нем, превращала внутренности в кипящий вулкан, требуя выхода. Большая ее часть предназначалась для подпитки Бойца, которого поблизости как раз не наблюдалось. Передача невозможна, Связь истощилась настолько, что даже ее видимое воплощение – тонкая ниточка – стала почти невидимой. Без физического контакта Связь слабла и становилась слишком уязвимой, вряд ли Боец вообще что-то почувствует, тем более на таком расстоянии. Семей осторожно подергал за Нить, и едва не свалился на пол от хлынувших с той стороны эмоций. Тоска. Бессильная ярость. Значит, Нисей где-то в здании. А очутиться он здесь мог, только если что-то натворил. И если этот проступок достаточно серьезен, его могут запросто запереть где-то поблизости.
Хвост Семея нервно застучал по стеклу. Отвратительно. Боец нужен ему на свободе и точка. И если своей глупой выходкой он поставил под угрозу великое будущее пары Beloved… Хвост забил по окну сильнее. Семей рыкнул и уселся на него. Любой звук являлся сильнейшим раздражителем, а в раздраженном состоянии энергия имела привычку увеличиваться в объеме каким-то чудесным образом. Благодаря безделью Семей нервничал куда чаще. За свою судьбу он особо не беспокоился: раз уж его не уничтожили сразу же, значит, не сделают этого спустя столь длительное время. Зачем он понадобился Семи Лунам, и к чему они держат его в одном месте так долго… Пока эти вопросы оставались без ответов. И Семею уже порядком надоело ждать, когда же хоть что-то прояснится. Иногда даже казалось, что они попросту не знают, что с ним делать. Поэтому Семей с трудом убедил свою уязвленную поражением гордость, что это приключение можно расценивать как законный отдых перед великими делами. Но отдых порядком затянулся. И грозил клаустрофобией. Серая комната вызывала стойкое отвращение. Койка, стол, два стула, синтетический ковер, от одного взгляда на который все начинает чесаться, и ехидно подмигивающие красными огоньками камеры в четырех углах. Постоянное наблюдение, от которого никуда не спрячешься, разве что в туалете или душевой кабинке. Первую неделю Семей провел, не слезая с кровати, закопавшись с головой в одеяло, и выдумывал тысячу способов кровавой мести обидчикам. Потом чувства поостыли, и пришло понимание того, что – о ужас! – в своих бедах повинен только он сам. Осознание своего не всемогущества шарахнуло похлеще убойного заклинания. Одним почти не слышным, но уверенным «Нет». И к удивлению, вместо ненависти Семей испытывал к бывшему Бойцу нечто похожее на уважение. Да и глупо было дуться на единственного «живого» собеседника.
В дверь тихонько поскреблись.
– Да, входите, я не занят, – в голосе слышалась старательно подавляемая радость, сейчас ему, возможно, ответят на все интересующие вопросы.
– Здравствуй, Семей, – Соби осторожно притворил за собой дверь. Замок тут же громко щелкнул. Семей величественно кивнул и начал медленно слазить с подоконника. Казалось, одно резкое движение – и он попросту треснет.
– Как ты? – говорил Соби всегда тихо, полушепотом, иногда приходилось максимально напрягать слух, чтобы расслышать, что он там бормочет. Но неизвестно, что хуже, это или постоянные восторженные вопли Нисея.
– Восхитительно. Курорт, – Семей неопределенно махнул рукой. – Цвету и пахну. Не задавай идиотских вопросов, Соби. Что с Нисеем?
– Жив-здоров. Прочитают лекцию и отпустят, – Соби пожал плечами. – Ничего страшного.
Семей с шумом выдохнул, он даже не заметил, что на несколько секунд задержал дыхание. Пронесло. Можно позволить себе внимательней оглядеть гостя, взгляд зацепился за глянцевую обложку, торчащую из кармана Соби. Семей подошел и выдернул свернутый в трубочку журнал.
– Соби, чем ты занимаешься? – Семей сморщил нос. – Я надеюсь, ты не показываешь это Рицке?
Соби на миг растерялся.
– Да что ты… Вообще-то это нашли в сумке у твоего Нисея.
– Да? – протянул Семей недоверчиво, потом раскрыл журнал и принялся методично листать, с видом ученого обнаружившего новый вид редкого растения. Наконец он удовлетворенно хмыкнул. – Я оставлю себе?
– З-зачем? – глаза Соби округлились, увеличенные стеклами очков, они и вовсе стали похожи на гляделки какой-нибудь дурочки-из-мультика.
– Мне скучно, – Семей дернул ухом и швырнул журнал за спину. Тот ударился об стену и шлепнулся на кровать, разметав по покрывалу живописные развороты.
– Что ты будешь с ним делать, – не унимался Соби. Его изумление было столь велико, что он и забыл о том, что допрашивать Семея может быть опасным для здоровья.
– А вот что я буду с этим делать, тебя никоим образом не касается, – раздраженно ответил Семей. – Возможно, даже и не о, что ты подумал.
– Я ничего не думал, – Соби поспешно отвел взгляд.
– Да, для тебя это свойственно, – Семей отошел и присел на край стола. – Ты знаешь, мне кажется, с Нисеем происходит что-то странное, – он поманил Соби пальцем. Тот нехотя подошел ближе. Подобное признание удивило, раньше Семей никогда не начинал разговор о своем Бойце. Его интересовал исключительно Рицка.
– Да, он странно себя ведет, – Соби остановился на достаточном расстоянии, боясь нарушить ту невидимую границу личного пространства. – Говорит, тобой от меня пахнет.
– Вот как? – Семей потер лоб указательным пальцем. – Интересно, – он наклонился чуть вперед. – Им от тебя тоже, кстати.
На лице Соби появилось совершенно беспомощное выражение.
– Да, именно, – Семей поймал прядку светлых волос. Кончики пальцев покалывало. Терпеть невозможно. Уже месяц он не гнушался скидывать излишки на Соби – это приносило некоторое облегчение. Соби бросил на Семея еще один жалобный взгляд, осторожно взял его ладонь в свою и легко коснулся губами кончиков пальцев. Энергия окатила с головы до ног, темная и тягучая, словно нефть, и холодная, как вода на самом дне океана. Семей поспешно выдернул руку и брезгливо вытер об футболку. Ему полегчало, и это главное, а несчастный взгляд бывшего Бойца стал настолько привычным, что не вызывал ровным счетом никаких эмоций. Соби все время был несчастным, это стало неотъемлемой частью его жизни, и кажется, он ловил от своей несчастности некий кайф.
– И еще, Соби, – продолжил Аояги, как ни в чем не бывало. – Следи за Нисеем лучше. Я волнуюсь, как бы он не влез в неприятности.
– Волнуешься?
– Конечно, он же мой Боец, я должен заботиться о нем, разве нет?
– Да, – еле слышно подтвердил Соби. Семей умел со спокойной улыбкой на лице говорить ужасные, ранящие глубоко в душу, вещи. И эти слова затягивали, влекли куда-то вглубь темных вод, на самое дно. – Но почему ты сам этого не делаешь?
– Нисей требует к себе слишком много внимания. Он ведь еще сущий ребенок. Позаботься о нем.
– Я не в твоей власти, Семей. – Соби отступил на шаг. – Ты не в праве мне приказывать.
– Разве я приказываю? – На лице Семея возникла смесь обиды и разочарования. – Я же прошу.
– До свиданья, Семей, – Соби почти бегом вылетел из комнаты. Семей проводил его смеющимся взглядом и легко спрыгнул со стола. «Синдром шила под хвостом» ушел вместе с лишней энергией, а значит, возможно, удастся наконец заснуть.

Соби шел по коридору, едва не срываясь на бег, прижимая ладонь к горлу, где, кажется, снова раскрылись раны. Сколько раз говорил себе, что не обязан этого делать, и опять! Наверное, он и вправду мазохист. Соби взлетел по лестнице на пятый этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Часы показывали половину восьмого. И вряд ли на лекцию о примерном поведении потребуется много времени. Площадка, коридор с открытыми дверями классных комнат. В ушах надоедливый звон. Он уже и забыл, как это ходить целый день и не замечать его. Если реагировать на каждую Пару, когда их вокруг около полусотни, можно превратиться в законченного параноика. Успеть бы перехватить это ходячее несчастье, пока оно не решило, что о нем забыли. Что-то подсказывало Соби, что так оно и будет. Поддавшись внезапному порыву, он побежал. Звон усилился. Поворот, удар.
– Куда прешь?!
– Действительно, куда это мы?

4

Глава 4
Нисей вышел из кабинета, очумело тряся головой. Если это называется «повезло», то ему ужасно не хотелось бы узнать, что такое «не повезло». Тетка утроила допрос, как заправский злой следователь. Пообещала, что еще один такой загул – и одиночка в противоположном крыле здания ему обеспечена, и еще много жутких вещей. У нее явно присутствовал мощный писательский талант – описания выходили яркими, и легко превращались в картинки, с оглушительной скоростью проносящиеся пред глазами. Под конец тетке пришлось отпаивать окончательно сползшего под стол Нисея какой-то вонючей гадостью, но нет худа без добра – головную боль как рукой сняло. Получив обратно свои манатки, Нисей вышел в коридор и крепко призадумался. Наверное, стоило дождаться Агатсуму, но, скорей всего, всем будет лучше, если он, как примерный мальчик, тихонечко уйдет домой делать уроки. Тем более никакими указаниями его по этому поводу не снабдили. Приняв столь разумное решение, Нисей уверенно направился в сторону выхода и вскоре выбрался в учебную часть здания. Выход, кажется, был справа, а слева… Из левого коридора доносился тонкий аромат абрикосового цвета и горький запах дыма, словно в цветущем саду жгли прошлогодние сухие листья. Нисей в нерешительности остановился. Нет, злоупотреблять терпением не стоит, но в левый коридор тянуло со страшной силой. Нисей прикусил палец и покосился на глазок камеры слежения.
– Надо же, заблудился, – сокрушенно покачал он головой. – Мне, наверное… туда. – Нисей свернул налево. Воздух заметно потеплел, шаги ускорились сами собой, Нисей мог поклясться, что захоти он остановиться, ноги отказались бы ему повиноваться. Его тянуло вперед, как будто бы он был прицеплен к поводку, который кто-то быстро скручивал. Он перешел на бег, мимо проносились пустые классы. Кажется, впереди кто-то есть. Не остановиться. Нисей с разгону влетел во встречного, едва не свалившись на пол.
– Куда прешь?! – кто посмел встать на дороге, когда…
– Действительно, – Соби поправил съехавшие от удара очки. – Куда это мы?
– Заблудился, – пролепетал Нисей, вертя головой, словно бы не узнавая места. – Но, кажется, мне таки туда, – он указал на виднеющуюся в конце коридора винтовую лестницу.
– Туда тебе как раз и не надо, – Соби втолкнул его в пустой класс и прикрыл дверь. – Вот ведь неугомонный.
– А что я? Я ничего, – Нисей невинно захлопал глазами. – Это ты все время за мной ходишь. Маньяк какой-то.
– Я маньяк? – Соби устроился за ближайшей к двери партой. Ладно, давай разберемся. Решим все мирным путем.
– Нет я! – глядя на спокойное лицо Соби, Нисей вдруг взорвался. – Что вам всем от меня нужно?! Я не воплощение мирового зла! – он схватил с полочки кусок красного мела и принялся с остервенением чиркать по доске. – Почему нельзя оставить меня в покое?! – красный закончился, в ход пошли другие цветные брусочки. Черное полотно покрывалась разноцветными линиями, мел крошился, доска издавала противные скрипы, стоило неосторожно царапнуть по ней ногтем. – Ничего я не натворю, ясно! Сил у меня никаких нет! Что смотришь?!! – гаркнул Нисей, резко развернувшись, раздраженно отбрасывая упавшие на глаза волосы, на лбу остался белый меловой след.
– Смотрю на эту недостойную пародию на абстрактный экспрессионизм.
– Угмпф, – Нисей швырнул мел на пол, тот разлетелся на мелкие осколки, покрыв пол мелкими пятнышками и белой крошкой.
– Полегчало?
– Нет!
– Вот и чудненько.
– Знаешь что? Ты…ты…– Нисей сжал кулаки. Желание дать Агатсуме в морду достигло своего пика, мешал только робкий голосок здравого смысла, слабо пищащий из глубин сознания, что отдача может оказаться не слабой. – Да ты…
– Словесный понос иссяк? – Соби скрестил руки на груди. Почему ты вечно норовишь навесить на меня всякую мелочь, Семей? Соби преклонялся перед сильными личностями и презирал неудачников, к какой категории отнести Нисея было непонятно. Нисей весь был совершено непонятен. И, тем не менее, невероятно притягателен.
– Ты опять был с ним, да? – кажется, Нисей закончил со сценой «Оскорбленная невинность» и перешел к эпизоду «Ревнивая жена». Он перестал бегать по классу и навис над Соби, упершись в столешницы стоящих друг за другом парт.
– Прекрати меня обнюхивать, наркоман.
– Опять, да? – Нисей вдруг схватил его руку и потерся об ладонь щекой. – Ты прикасался к нему…
– Завидно?
– До чего же глупый вопрос, ты что не понимаешь? – Нисей отнял руку от лица и прижал к груди. Сердце билось неровно, то замедлялось, как у спящего, то начинало стучать с удвоенной силой.
– Прекрасно понимаю, – Соби поднялся и провел свободной рукой по блестящим черным волосам, стер меловую полосу с лица. – Изменить ты ничего не можешь, так зачем усложнять себе жизнь?
Нисей издал что-то похожее на всхлип. Нет, если он еще и разревется… Тогда его непременно станет жалко, а жалость творила с Соби невероятные вещи, например, вынуждала приютить в собственном доме двух малолетних садистов с задатками хронических алкоголиков. Да и вообще Соби и сам сейчас пребывал в том состоянии, когда себя любимого жалко до невозможности. Похоже, на этот раз обошлось без рукоприкладства. Зато сядем сейчас, как два идиота, и будем рыдать в обнимку. Здорово. В коридоре раздались быстрые шаги, дверь скрипнула.
– Соби! – звонкий голос разорвал с трудом установленную тишину. – Да как ты… да… тебе что, мало твоей новой Жертвы?
Нисей вздрогнул и отстранился. Соби снял очки и устало потер глаза. В дверях нарисовалась девчонка лет двенадцати. Ее пышущее гневом лицо почти сравнялось в цвете с растрепанными рыжими волосами.
– Послушай, Ай…
– Да я тебя почти простила! – та швырнула на пол принесенные ведра, те оглушительно звякнули металлическими ручками. – Да за такое…
– Пойдем отсюда, – Соби схватил Нисея за руку и поволок к выходу.
– Нет уж стой! – рыжая заступила проход, сложив пальцы в жест загрузки системы. – Мало того, что ты меняешь Жертв, так ты еще и с чужими Бойцами по углам зажимаешься!
– Ай, дай нам выйти, – Соби попытался сдвинуть воинствующую моралистку с дороги. Нисей понуро плелся следом, и Соби молился, чтобы он не начал представление.
– Кто такая?! – рявкнула Ай, ткнув пальцем в сторону Акаме, тот вдруг замер.
– Девочка, – протянул Нисей почти нежно, – ты забыла, что показывать пальцем невежливо? А если я расценю это, как вызов? – он резко вскинул голову, сверкнув глазами, и хищно улыбнулся. Роль монстра тоже удавалась ему на отлично. Девчонка взвизгнула и шарахнулась от него, налетев на ведра, и шлепнулась на пятую точку. – Было приятно снова увидеться, – Нисей сменил плотоядную улыбку на обворожительную и отвесил отползающей к стене низкий поклон.
– Пойдем, – Соби дернул его за руку и почти волоком потащил в коридор.
– Ну! Я же хотел пообщаться с милой девочкой, – надул губы Нисей.
– Сейчас явится ее не в меру ревнивый дружок, и мы узнаем о себе еще массу интересного. Юношеский максимализм, твою мать, – прошипел Соби. Выеживания Нисея раздражали, невероятно раздражали. Хотелось оторвать поганцу голову и сказать, что так и было. Сплошные проблемы. И никто их за тебя не решит. Отвратительно.
– Я вынес их с одного удара, – сообщил Нисей и вырвал руку из захвата. – Сам могу идти.
– Сомневаюсь. А насчет драки, тебе, кажется, запретили входить в Систему?
Нисей злобно зыкнул из-под неровной челки. Наверху раздался цокот каблуков.
– Соби! – Ай с разгону врезалась в перила, едва не свалившись на ту сторону. – Я беру свои слова назад, я никогда тебя не прощу!
Соби мигом преодолел оставшуюся часть лестницы, почти сдернув Нисея с нее. Плевок просвистел за его спиной и звонко шлепнулся на ступеньки.
– Сумасшедшая, – выдохнул Соби, выходя из школы. Он даже не сомневался, что уже через пол часа полный отчет о происшествии, обросший новыми подробностями, достигнет ушей Рицки. А там… Проклятый юношеский максимализм.
– Как я тебя понимаю, – Нисей с трудом отдышался – путь от злополучного места до выхода они преодолели почти бегом. – От этих малолеток одни расстройства. Мы куда?
– На автобус. Курить есть?
– На, – Нисей выкопал из кармана смятую пачку, попутно осыпав крыльцо трамвайными билетиками и конфетными обертками.
– Они женские, – сообщил Соби, присмотревшись к бело-розовой упаковке.
– Зато легкие,– справившись с соблазном закурить самому, Нисей затолкал пачку обратно в карман. В темноте вспыхнул огонек зажигалки. Нисей сбежал вниз и пошел следом за Соби по посыпанной гравием дорожке. Уже совсем стемнело, только на западе, над лесом, небо оставалось темно-голубым, с серыми пятнами облаков, на востоке же зажглись первые звезды. Значительно похолодало, то и дело срывался холодный ветер, одуряющее пахли едва видневшиеся в темноте цветущие деревья.
– Соби?
–Да?
– О чем вы говорили?
– О разном, – уклончиво ответил Соби. Не вываливать же на больную детскую голову подробности о… Семей тоже вел себя как-то странно. Весна, что ли так на всех действует?
– А обо мне он говорил? – Нисей обогнал его и пошел спиной вперед.
– Да, – кивнул Соби. Глаза Нисея зажглись щенячьим восторгом. – Осторожно, забор.
– А что? – Нисей развернулся, и тут же едва не вписался лбом в столб.
– Что ты требуешь к себе слишком много внимания, – маячащий перед глазами огонек погас. Дамские сигареты заканчивались преступно быстро.
– Я? – Нисей остановился посреди дороги. Соби снова ощутил какое-то мрачное удовлетворение. Значит, я все-таки не мазохист, тут на лицо все признаки садизма. – Я требую? Я прошу, умоляю, покорно жду хоть какого-то внимания! – ботинок пропорол дорожку, подбросив высоко в воздух гранитную крошку.
– Ничего не знаю, пойдем.
– Да пошел ты! – Нисей перекинул сумку на другое плечо и быстрым шагом двинулся вниз по склону. Интересно, кому это? Соби сунул замерзшие руки в карманы и пошел следом, стараясь не терять белеющий в темноте силуэт из поля зрения. Вдруг ему опять вздумается заблудиться.

Все, поползла прятаться от жестокого мира под одеялом.

@настроение: Плаксивое

@темы: Фик, Нытье

---

Фик лавлессный

Таки решила продолжить. Жутко хотелось приплести туда какой-то нормальный сюжет, но тогда все это безобразие разрастется до немыслимых размеров, поэтому втиснула все в рамки восьми главок. Потом подумала и сделала десять. И больше никаких поблажек. Подняла рейтинг до Р-ки. НЦ-у напишу, но войдет ли она в текст полностью - под большим вопросом. Радуйся, бетушка, если что, снова тебе эксклюзив достанется. Осталось выловить свою ненаглядную и засадить за работу.

Глава 2
Соби сделал последнюю глубокую затяжку и затушил сигарету о шершавый бетон. Красный кирпичный забор у Рицкиной школы нравился ему куда больше, чем это серое уродство двухметровой высоты, увенчанное решеткой. Кирпич хранил тепло уходящего дня, с радостью дарил его вечерами всем желающим, бетон же и в летний зной выглядел отталкивающе-холодным, как и само серое модерновое здание школы. Где-то там за мрачными стенами томились сотни учеников. Словно в тюрьме. Очередной окурок отправился на асфальт, пройти пять метров и выбросить его в урну было в лом. Нет, Рицкина школа, выглядела не в пример теплее и радушнее, несмотря на то, что ее сестер-близнецов понатыкано по всему городу. Но сегодня Соби стоял не на привычном, ставшем уже родным, месте, в который раз мысленно прося прощения у своей маленькой Жертвы. Половина четвертого. Школьный звонок затрещал, словно чахоточный, с деревьев сорвалась стайка перепуганных пташек. Младшая школа после этого взрывалась воплями, топотом, девчачьим визгом, двери с грохотом распахивались, выпуская на свободу шумный ушастый поток. Здесь же никто не несся сломя голову, не сшибал двери, ученики покидали школу чинно и цивилизовано, кто быстрее, кто медленней, небольшими группками, по одиночке. В одинаковых костюмах, словно из инкубатора, – все они были не более чем безликой толпой. Четыре часа. Аллея потихоньку опустела, задержавшиеся ученики промчались мимо, с подозрением косясь на незнакомца, застывшего у ворот. Впрочем, подобные взгляды были для него не в новинку. Половина пятого. Солнце опустилось за школу, и теперь, подсвечиваемая золотыми лучами, она казалась еще более зловещей. Соби нахмурился, выплюнул окурок и размазал его по асфальту. Пачка сигарет опустела. Два дня он уже протоптался тут безрезультатно. Сейчас же он явно чуял. И не сомневался, что и его чуют тоже.
Пытаясь подавить чудовищный зевок, Нисей, не спеша, вышел из класса, на ходу запихивая в сумку тетрадь. Поставить литературу последним уроком было большой ошибкой со стороны администрации. Намико-сенсей – просто верх пунктуальности – непременно опаздывала на пол урока, потом же считала своим долгом во имя учебного процесса задержать класс на столько же. Сегодня еще и прицепилась с расспросами, как идет подготовка к конкурсу школьной самодеятельности, как будто у Нисея на лице не написано, что он старательно самодельничал все выходные. Проглотив парочку язвительных замечаний, так и вертевшихся на языке, Нисей, расценив, что задержаться в школе еще на часик ему совсем не хочется, выдавил милую улыбку и заверил учительницу, что подготовка идет полным ходом. А мысленно пообещал себе, что еще один такой вопрос и он выстроит на сцене весь преподавательский состав, а потом заставит спеть «Маленький ежик – четверо ножек». Голова болела неимоверно, так, словно кто-то вбил в макушку топор да еще и стучал сверху кувалдой, загоняя тупое лезвие глубже и глубже в онемевший мозг. Нисей очень надеялся, что голова не развалится прямо здесь, а подождет хотя бы до дома. Осталось только решить, до чьего. Возвращаться в свою квартиру он панически боялся. К несчастью, одноклассники уже успели разбежаться. Пустая школа выглядела непривычно огромной, в окна лился кроваво-золотой закатный свет, звук шагов в абсолютной тишине казался безобразно громким. С находящегося на первом этаже музыкального класса доносились едва слышные звуки гитары и чье-то пение. Инстинктивно Нисей сдвинулся почти вплотную к стене, стараясь ступать как можно тише, и поковылял к лестнице, цепляясь за перила, чтобы не свалиться – штормило его все еще знатно, да и звон в ушах не прекращался уже дня три. Сейчас даже усилился. Звон. Нисей замер посреди пустого вестибюля. Здесь? Стараясь, выглядеть как можно более естественно, он склонился над фонтанчиком для питья, скосив взгляд на виднеющуюся из открытой двери аллею. Здесь. Нисей выпрямился и пошел в противоположном от двери направлении. Так же спокойно завернул в ближайший коридор и бросился бежать со всех ног. К горлу подкатила тошнота. А вот и неприятности. И вляпался он в них сам, когда, находясь в относительно здравом уме и твердой памяти, не оказался дома в субботу. Но, несмотря на мрачные перспективы, Нисей еще в пятницу согласился съездить с приятелями в чей-то загородный дом, где на три дня полностью выпал из жизни, предавшись полному беспределу. В понедельник он в школу так и не вышел, как, впрочем, и во вторник, да и сегодня самочувствие оставляло желать лучшего. Натыкаясь на стены, Нисей добежал до музыкального класса, где ужу смолкла гитара, зато подало голос пианино, и на ходу толкнул вечно заедающую дверь.
– Привет труженикам музыкального фронта! – Музыка смолкла, четверка пай-мальчиков оторвалась от нот и разом уставилась на возмутителя спокойствия. Солнечно улыбнувшись ошарашенным физиям, Нисей, старательно огибая хаотично расставленные стулья, пробрался к единственному во всей школе открывающемуся окну. Этим тайным лазом пользовались все желающие незаметно выскользнуть из школы. Нисей взобрался на стул и дернул раму на себя, окно со скрипом отворилось. Потом перелез на подоконник и осторожно спрыгнул на ту сторону, приземлившись точно между двумя лужами. – Вы окошко прикройте, пожалуйста! – крикнул он в класс и нырнул в кусты, продираясь к дырке в заборе, выходящей на безлюдный в это время суток переулок. Вслед ему неслась ставшая уже ненавистной мелодия. Что делать дальше, Нисей не представлял вообще. Самым умным решением было вернуться, достойно выйти через дверь и получить все, что заслужил. Но даже мысль о встрече с Агатсумой бросала Нисея в холодный пот. Ему было страшно и (он сам с трудом себе признался) невероятно стыдно. Именно это жгучее чувство пронзало его, стоило только вспомнить… Ниже падать ему еще не приходилось. Нисей забежал за очередной дом и свернул в тупик. Вонючая мусорная куча, покрытые черной копотью стены домов, очевидно, здесь недавно что-то жгли. Нисей изнеможенно уперся в стену кончиками пальцев, опасаясь прислониться и испачкать костюм. Воздух раздирал легкие. Пора бросать курить. Осталось совсем немного – перелезть невысокую стенку, отделяющую эти трущобы от оживленной улицы, а там уже и до автобусной остановки рукой подать. Нисей перекинул сумку за спину, подпрыгнул и схватился за край ограждения, теперь подтянуться…
– Куда это ты собрался?
Нисей в один миг взвился на стену, но тяжелая сумка перевесила, и он, взмахнув руками, словно умирающий лебедь на фоне заката, рухнул вниз. И тут же оказался подхваченным под руки. В принципе, Соби мог его и не ловить, но интуиция подсказывала, что ушибленный Нисей по характеру окажется куда хуже обыкновенного.
– Пусти, – Нисей попытался вырваться их захвата, не дающего нормально встать на ноги.
– Ты в курсе, что натворил, Нисей-кун? – елейным голосом поинтересовался Соби, продолжая удерживать его в том же положении, прижимая к земле, заставляя все сильнее прогибаться в пояснице – Догадываешься, куда нам надлежит прогуляться?
– Я сейчас закричу, – предупредил Нисей. – И скажу, что ты тот самый маньяк-насильник, которого ищут уже две недели, – добавил он, чувствуя при этом, как на самом деле глупо звучит его угроза.
– Да на здоровье, – пожал плечами Соби. Он рывком поставил Нисея на ноги и оттолкнул к стене. – В качестве вещественного доказательства можешь предъявить свои уши.
Нисей зашипел, заметив пятно копоти на рукаве белоснежной школьной формы.
– Мои шмотки тебя чем-то обидели? – его разрывали два желания: броситься на обидчика и перегрызть ему горло, либо усесться прямо здесь в грязную лужу и разреветься. – Будешь сам стирать!
– Сейчас, бегу и падаю, – фыркнул Соби. – Поумерь свою наглость, Нисей, ты доигрался.
– У меня был загул, – с важным видом объяснил Нисей, взгляд же его методично осматривал переулок, пытаясь обнаружить путь к отступлению. – Запой. Укур. И все такое.
– Объяснишь это не мне, – сообщил Соби, подходя ближе. По левую руку от него образовалось свободное пространство в метр шириной.
– Какой же ты зануда, – капризно протянул Нисей. – Разберемся, да разберемся… – он резко сорвался с места и бросился в предоставленную лазейку, намереваясь проскользнуть под стенкой. Соби моментально выбросил руку и ухватил Нисея за волосы. Тот завизжал, словно девчонка, и впился ногтями в держащую руку.
– Загрузить систему, – все так же невозмутимо скомандовал Соби, не обращая внимания на истошные вопли, и открыл портал в Гоуру.

Нисей похнюпившись ковырял ногтем старую краску на подоконнике. Удрать не удалось. Пришлось пережить унизительное появление в вестибюле семилунской школы, валяясь на полу бесформенной матерящейся кучей и пытаясь выдрать свои волосы из лап Агатсумы. После этого, его, старательно упирающегося, потащили вверх по лестнице под изумленными взглядами учеников, ради такого представления бросивших ужин и выбежавших из столовой. Где-то на третьем этаже, Нисей понял, что выглядит просто жалко, и пошел дальше добровольно, скучающе осматривая интерьеры и обворожительно улыбаясь встречным, воображая, что он-то здесь с важным визитом, а Агатсума – так, сопровождающий. А в рукав он ему вцепился… ну, чтоб не упал важный гость, когда поднимался по крутым ступенькам в административную часть здания. Здесь какие-то мрачные типы подвергли его унизительной процедуре обыска, изъяли телефон и конфисковали сумку на проверку. За свои вещи Нисей особо не волновался, вряд ли учебники и тетради, изрисованные карикатурами на учителей, кого-то заинтересуют. Особую ценность представлял разве что журнал с голыми тетками, который сегодня утром спрятал в нисеевскую сумку уличенный в чтении неподобающей литературы одноклассник. Теперь Им придется очень усомниться в достоверности некоторой информации, что Они, несомненно, на Нисея накопали. Нисей не выдержал и зашелся хриплым лающим смехом.
– Совсем дурной? – Агатсума брезгливо отодвинулся.
– Ага, – подтвердил Нисей, цепляясь за подоконник. – Дурь еще того… не выветрилась.
– Кончай ломать комедию, – Соби дернул Нисея за локоть, тот резко развернулся и уткнулся носом ему в плечо, с шумом втянув воздух.
– От тебя пахнет им, – сообщил он совершено спокойным голосом, словно и не было никакой истерики.
– У тебя галлюцинации, – Соби попытался отодвинуться. – Я к нему даже не прикасался.
– Нет, – Нисей шагнул следом, щекоча горячим дыханием шею. – Неужели ты не можешь чувствовать запах своей Жертвы от всего, рядом с чем она стояла, слышать ее голос за сотни метров, просто знать, где она находится? – Нисей перевел взгляд на тонкую, почти прозрачную Нить, уходящую неизвестно куда. Он преувеличивал, при настолько истощившейся Связи он мог разве что приблизительно определить, куда ведет Нить. Вдруг она на миг натянулась, словно кто-то потянул за нее с того конца, и снова безжизненно обвисла. Нисей отшатнулся от Соби и застыл, пытаясь уловить, откуда на миг повеяло таким знакомым теплом, боясь даже дышать. Подергивания не повторилось. Значит, где-то здесь. Захотелось выть от бессилия. Схватиться руками за несуществующую ниточку и сматывать ее в тугой горячий клубок, пока она не приведет к самому дорогому человеку на свете.
– Даже не думай, – Соби с интересом разглядывал, как выражения лица Нисея сменяют друг друга с оглушительной скоростью. – Тебя же не звали, так? – он почувствовал некое удовлетворение, наблюдая, как Нисей цветом лица сравнялся со своей формой, и медленно сполз по стене, замер, уткнувшись лицом в колени.
– Не звал, – к горлу подкатил противный комок. Чувство ненужности, усугубляющееся с каждым днем, расцвело пышным цветом. Тягучее, неимоверно холодное чувство. Даже сейчас не нужен. Да и не был, наверное, никогда. Мир вращался, словно нелепая гигантская карусель. Упасть и заснуть. И не просыпаться никогда. Пока не найдут и не разбудят. Пока не скажут, что соскучились. Еле слышный звон их Нити перекрывал все звуки. Нисей даже не заметил, как рядом нарисовался еще кто-то, как звякнули ключи, и скрипнула дверь.
– Вставай, – Соби толкнул его коленом. – Считай, тебе несказанно повезло.
– А? – Нисей поднял голову и уставился на него невидящим взглядом. Глаза улавливали только неясные очертания сквозь мельтешащие черные круги.
– Тебе невероятно повезло, – терпеливо повторил Соби. – Никого из высшего начальства нет, и в ближайшее время не предвидится. Осталась одна старая клюшка, – Соби значительно понизил голос, покосившись на приоткрытую дверь. Нисей поднялся, одернул пиджак, шмыгнул носом и потупил голову, всем своим видом выражая глубочайшее раскаяние. Общаться со старыми клюшками он научился давно, а в силе своего обаяния не сомневался даже сейчас, находясь в предобморочном состоянии. Соби скривился и подтолкнул его к двери. – Иди, клоун.

@темы: Фик, Недолюбленные

---

Контактное

Самый точный способ определения количества свободного времени у человека - посмотреть, сколько он торчит в контакте. Ума не приложу, что там можно делать постоянно? Кроме как, конечно, ерунду всякую писать. а еще игрушки жуткие слать. Никогда не забуду тот кошмар с задачками, где в качестве приза получаешь жутко хохочущую рожу мерзкого зомби. Не понимаю таких приколов. Особенно от человека, знающего, что у меня от подобного и сердце на месте хватить может. За такое получить по заднице - это просто легко отделаться. И нечего потом жаловаться, что у меня рука тяжелая. Зато появилась куча желающих посмотреть на эту "прелесть". А вот и не перешлю. Из вредности.

@темы: Люди вокруг

---

Вернувшись с СИ

Лучший способ избавиться от излишней самокритичности - сбегать на пол часика на родной Самиздат, найти десяток авторов своего возраста, познакомиться с мегабайтами их творчества и убедиться в том, что ты просто гений от литературы. Или, как вариант, найти кого-то реально талантливого, и порадоваться за нынешнюю молдежь. А потом зайти на свою страничку с твердым намерением стереть оттуда все к чемошевой бабушке, а там снова поддаться плюшкинским чувствам, оставить, как есть. Хотя старые драгонлэнсовские фанфики уже и так видели все товарищи-сагисты, а первая часть романа, накорябанная четыре года назад, как оказалось, абсолютно не вяжется с последней, трехмесячной давности, и что при таком раскладе запихнуть в середину - неразрешимая загадка. Переделывать бессмысленно - легче написать все наново, что вяд ли свершиться, потому что задумок полно. Чего не скажешь о времени.

@темы: Раздумья, Писанина

---

На манеже все те же

Продолжаем рисовать, хотя пора бы прекратить переводить бумагу и заняться чем-нить полезным, фасад там отмыть или макетик склеить.

Some Day... by ~Lyden-Foreverautumn on deviantART

@темы: Недолюбленные, Малеваки