Фик лавлессный

[Lyden]

Таки решила продолжить. Жутко хотелось приплести туда какой-то нормальный сюжет, но тогда все это безобразие разрастется до немыслимых размеров, поэтому втиснула все в рамки восьми главок. Потом подумала и сделала десять. И больше никаких поблажек. Подняла рейтинг до Р-ки. НЦ-у напишу, но войдет ли она в текст полностью - под большим вопросом. Радуйся, бетушка, если что, снова тебе эксклюзив достанется. Осталось выловить свою ненаглядную и засадить за работу.

Глава 2
Соби сделал последнюю глубокую затяжку и затушил сигарету о шершавый бетон. Красный кирпичный забор у Рицкиной школы нравился ему куда больше, чем это серое уродство двухметровой высоты, увенчанное решеткой. Кирпич хранил тепло уходящего дня, с радостью дарил его вечерами всем желающим, бетон же и в летний зной выглядел отталкивающе-холодным, как и само серое модерновое здание школы. Где-то там за мрачными стенами томились сотни учеников. Словно в тюрьме. Очередной окурок отправился на асфальт, пройти пять метров и выбросить его в урну было в лом. Нет, Рицкина школа, выглядела не в пример теплее и радушнее, несмотря на то, что ее сестер-близнецов понатыкано по всему городу. Но сегодня Соби стоял не на привычном, ставшем уже родным, месте, в который раз мысленно прося прощения у своей маленькой Жертвы. Половина четвертого. Школьный звонок затрещал, словно чахоточный, с деревьев сорвалась стайка перепуганных пташек. Младшая школа после этого взрывалась воплями, топотом, девчачьим визгом, двери с грохотом распахивались, выпуская на свободу шумный ушастый поток. Здесь же никто не несся сломя голову, не сшибал двери, ученики покидали школу чинно и цивилизовано, кто быстрее, кто медленней, небольшими группками, по одиночке. В одинаковых костюмах, словно из инкубатора, – все они были не более чем безликой толпой. Четыре часа. Аллея потихоньку опустела, задержавшиеся ученики промчались мимо, с подозрением косясь на незнакомца, застывшего у ворот. Впрочем, подобные взгляды были для него не в новинку. Половина пятого. Солнце опустилось за школу, и теперь, подсвечиваемая золотыми лучами, она казалась еще более зловещей. Соби нахмурился, выплюнул окурок и размазал его по асфальту. Пачка сигарет опустела. Два дня он уже протоптался тут безрезультатно. Сейчас же он явно чуял. И не сомневался, что и его чуют тоже.
Пытаясь подавить чудовищный зевок, Нисей, не спеша, вышел из класса, на ходу запихивая в сумку тетрадь. Поставить литературу последним уроком было большой ошибкой со стороны администрации. Намико-сенсей – просто верх пунктуальности – непременно опаздывала на пол урока, потом же считала своим долгом во имя учебного процесса задержать класс на столько же. Сегодня еще и прицепилась с расспросами, как идет подготовка к конкурсу школьной самодеятельности, как будто у Нисея на лице не написано, что он старательно самодельничал все выходные. Проглотив парочку язвительных замечаний, так и вертевшихся на языке, Нисей, расценив, что задержаться в школе еще на часик ему совсем не хочется, выдавил милую улыбку и заверил учительницу, что подготовка идет полным ходом. А мысленно пообещал себе, что еще один такой вопрос и он выстроит на сцене весь преподавательский состав, а потом заставит спеть «Маленький ежик – четверо ножек». Голова болела неимоверно, так, словно кто-то вбил в макушку топор да еще и стучал сверху кувалдой, загоняя тупое лезвие глубже и глубже в онемевший мозг. Нисей очень надеялся, что голова не развалится прямо здесь, а подождет хотя бы до дома. Осталось только решить, до чьего. Возвращаться в свою квартиру он панически боялся. К несчастью, одноклассники уже успели разбежаться. Пустая школа выглядела непривычно огромной, в окна лился кроваво-золотой закатный свет, звук шагов в абсолютной тишине казался безобразно громким. С находящегося на первом этаже музыкального класса доносились едва слышные звуки гитары и чье-то пение. Инстинктивно Нисей сдвинулся почти вплотную к стене, стараясь ступать как можно тише, и поковылял к лестнице, цепляясь за перила, чтобы не свалиться – штормило его все еще знатно, да и звон в ушах не прекращался уже дня три. Сейчас даже усилился. Звон. Нисей замер посреди пустого вестибюля. Здесь? Стараясь, выглядеть как можно более естественно, он склонился над фонтанчиком для питья, скосив взгляд на виднеющуюся из открытой двери аллею. Здесь. Нисей выпрямился и пошел в противоположном от двери направлении. Так же спокойно завернул в ближайший коридор и бросился бежать со всех ног. К горлу подкатила тошнота. А вот и неприятности. И вляпался он в них сам, когда, находясь в относительно здравом уме и твердой памяти, не оказался дома в субботу. Но, несмотря на мрачные перспективы, Нисей еще в пятницу согласился съездить с приятелями в чей-то загородный дом, где на три дня полностью выпал из жизни, предавшись полному беспределу. В понедельник он в школу так и не вышел, как, впрочем, и во вторник, да и сегодня самочувствие оставляло желать лучшего. Натыкаясь на стены, Нисей добежал до музыкального класса, где ужу смолкла гитара, зато подало голос пианино, и на ходу толкнул вечно заедающую дверь.
– Привет труженикам музыкального фронта! – Музыка смолкла, четверка пай-мальчиков оторвалась от нот и разом уставилась на возмутителя спокойствия. Солнечно улыбнувшись ошарашенным физиям, Нисей, старательно огибая хаотично расставленные стулья, пробрался к единственному во всей школе открывающемуся окну. Этим тайным лазом пользовались все желающие незаметно выскользнуть из школы. Нисей взобрался на стул и дернул раму на себя, окно со скрипом отворилось. Потом перелез на подоконник и осторожно спрыгнул на ту сторону, приземлившись точно между двумя лужами. – Вы окошко прикройте, пожалуйста! – крикнул он в класс и нырнул в кусты, продираясь к дырке в заборе, выходящей на безлюдный в это время суток переулок. Вслед ему неслась ставшая уже ненавистной мелодия. Что делать дальше, Нисей не представлял вообще. Самым умным решением было вернуться, достойно выйти через дверь и получить все, что заслужил. Но даже мысль о встрече с Агатсумой бросала Нисея в холодный пот. Ему было страшно и (он сам с трудом себе признался) невероятно стыдно. Именно это жгучее чувство пронзало его, стоило только вспомнить… Ниже падать ему еще не приходилось. Нисей забежал за очередной дом и свернул в тупик. Вонючая мусорная куча, покрытые черной копотью стены домов, очевидно, здесь недавно что-то жгли. Нисей изнеможенно уперся в стену кончиками пальцев, опасаясь прислониться и испачкать костюм. Воздух раздирал легкие. Пора бросать курить. Осталось совсем немного – перелезть невысокую стенку, отделяющую эти трущобы от оживленной улицы, а там уже и до автобусной остановки рукой подать. Нисей перекинул сумку за спину, подпрыгнул и схватился за край ограждения, теперь подтянуться…
– Куда это ты собрался?
Нисей в один миг взвился на стену, но тяжелая сумка перевесила, и он, взмахнув руками, словно умирающий лебедь на фоне заката, рухнул вниз. И тут же оказался подхваченным под руки. В принципе, Соби мог его и не ловить, но интуиция подсказывала, что ушибленный Нисей по характеру окажется куда хуже обыкновенного.
– Пусти, – Нисей попытался вырваться их захвата, не дающего нормально встать на ноги.
– Ты в курсе, что натворил, Нисей-кун? – елейным голосом поинтересовался Соби, продолжая удерживать его в том же положении, прижимая к земле, заставляя все сильнее прогибаться в пояснице – Догадываешься, куда нам надлежит прогуляться?
– Я сейчас закричу, – предупредил Нисей. – И скажу, что ты тот самый маньяк-насильник, которого ищут уже две недели, – добавил он, чувствуя при этом, как на самом деле глупо звучит его угроза.
– Да на здоровье, – пожал плечами Соби. Он рывком поставил Нисея на ноги и оттолкнул к стене. – В качестве вещественного доказательства можешь предъявить свои уши.
Нисей зашипел, заметив пятно копоти на рукаве белоснежной школьной формы.
– Мои шмотки тебя чем-то обидели? – его разрывали два желания: броситься на обидчика и перегрызть ему горло, либо усесться прямо здесь в грязную лужу и разреветься. – Будешь сам стирать!
– Сейчас, бегу и падаю, – фыркнул Соби. – Поумерь свою наглость, Нисей, ты доигрался.
– У меня был загул, – с важным видом объяснил Нисей, взгляд же его методично осматривал переулок, пытаясь обнаружить путь к отступлению. – Запой. Укур. И все такое.
– Объяснишь это не мне, – сообщил Соби, подходя ближе. По левую руку от него образовалось свободное пространство в метр шириной.
– Какой же ты зануда, – капризно протянул Нисей. – Разберемся, да разберемся… – он резко сорвался с места и бросился в предоставленную лазейку, намереваясь проскользнуть под стенкой. Соби моментально выбросил руку и ухватил Нисея за волосы. Тот завизжал, словно девчонка, и впился ногтями в держащую руку.
– Загрузить систему, – все так же невозмутимо скомандовал Соби, не обращая внимания на истошные вопли, и открыл портал в Гоуру.

Нисей похнюпившись ковырял ногтем старую краску на подоконнике. Удрать не удалось. Пришлось пережить унизительное появление в вестибюле семилунской школы, валяясь на полу бесформенной матерящейся кучей и пытаясь выдрать свои волосы из лап Агатсумы. После этого, его, старательно упирающегося, потащили вверх по лестнице под изумленными взглядами учеников, ради такого представления бросивших ужин и выбежавших из столовой. Где-то на третьем этаже, Нисей понял, что выглядит просто жалко, и пошел дальше добровольно, скучающе осматривая интерьеры и обворожительно улыбаясь встречным, воображая, что он-то здесь с важным визитом, а Агатсума – так, сопровождающий. А в рукав он ему вцепился… ну, чтоб не упал важный гость, когда поднимался по крутым ступенькам в административную часть здания. Здесь какие-то мрачные типы подвергли его унизительной процедуре обыска, изъяли телефон и конфисковали сумку на проверку. За свои вещи Нисей особо не волновался, вряд ли учебники и тетради, изрисованные карикатурами на учителей, кого-то заинтересуют. Особую ценность представлял разве что журнал с голыми тетками, который сегодня утром спрятал в нисеевскую сумку уличенный в чтении неподобающей литературы одноклассник. Теперь Им придется очень усомниться в достоверности некоторой информации, что Они, несомненно, на Нисея накопали. Нисей не выдержал и зашелся хриплым лающим смехом.
– Совсем дурной? – Агатсума брезгливо отодвинулся.
– Ага, – подтвердил Нисей, цепляясь за подоконник. – Дурь еще того… не выветрилась.
– Кончай ломать комедию, – Соби дернул Нисея за локоть, тот резко развернулся и уткнулся носом ему в плечо, с шумом втянув воздух.
– От тебя пахнет им, – сообщил он совершено спокойным голосом, словно и не было никакой истерики.
– У тебя галлюцинации, – Соби попытался отодвинуться. – Я к нему даже не прикасался.
– Нет, – Нисей шагнул следом, щекоча горячим дыханием шею. – Неужели ты не можешь чувствовать запах своей Жертвы от всего, рядом с чем она стояла, слышать ее голос за сотни метров, просто знать, где она находится? – Нисей перевел взгляд на тонкую, почти прозрачную Нить, уходящую неизвестно куда. Он преувеличивал, при настолько истощившейся Связи он мог разве что приблизительно определить, куда ведет Нить. Вдруг она на миг натянулась, словно кто-то потянул за нее с того конца, и снова безжизненно обвисла. Нисей отшатнулся от Соби и застыл, пытаясь уловить, откуда на миг повеяло таким знакомым теплом, боясь даже дышать. Подергивания не повторилось. Значит, где-то здесь. Захотелось выть от бессилия. Схватиться руками за несуществующую ниточку и сматывать ее в тугой горячий клубок, пока она не приведет к самому дорогому человеку на свете.
– Даже не думай, – Соби с интересом разглядывал, как выражения лица Нисея сменяют друг друга с оглушительной скоростью. – Тебя же не звали, так? – он почувствовал некое удовлетворение, наблюдая, как Нисей цветом лица сравнялся со своей формой, и медленно сполз по стене, замер, уткнувшись лицом в колени.
– Не звал, – к горлу подкатил противный комок. Чувство ненужности, усугубляющееся с каждым днем, расцвело пышным цветом. Тягучее, неимоверно холодное чувство. Даже сейчас не нужен. Да и не был, наверное, никогда. Мир вращался, словно нелепая гигантская карусель. Упасть и заснуть. И не просыпаться никогда. Пока не найдут и не разбудят. Пока не скажут, что соскучились. Еле слышный звон их Нити перекрывал все звуки. Нисей даже не заметил, как рядом нарисовался еще кто-то, как звякнули ключи, и скрипнула дверь.
– Вставай, – Соби толкнул его коленом. – Считай, тебе несказанно повезло.
– А? – Нисей поднял голову и уставился на него невидящим взглядом. Глаза улавливали только неясные очертания сквозь мельтешащие черные круги.
– Тебе невероятно повезло, – терпеливо повторил Соби. – Никого из высшего начальства нет, и в ближайшее время не предвидится. Осталась одна старая клюшка, – Соби значительно понизил голос, покосившись на приоткрытую дверь. Нисей поднялся, одернул пиджак, шмыгнул носом и потупил голову, всем своим видом выражая глубочайшее раскаяние. Общаться со старыми клюшками он научился давно, а в силе своего обаяния не сомневался даже сейчас, находясь в предобморочном состоянии. Соби скривился и подтолкнул его к двери. – Иди, клоун.