Фик лавлессный

[Lyden]

Начала выкладывать на всеобщее обозрение небеченный текст. Дожились. Все еще покорно жду, что мне его таки вычитают В результате процесс идет медленно и дохнет на полдороги. А следующие две главы, на мой взгляд, самые сложные. Так что вот хожу кругами вокруг компа и никак не решусь сесть и набрать все до конца. Блин, я даже открыть тетрадку на том самом месте боюсь Я уже не говорю за гетный фик - надо сесть за правку, а открыть файлик срашно.
Результат литературных потуг. Надеюсь, позже на меня еще снизойдет вдохновение как-нибудь это все подправить.

6

Глава 6
Почему-то начало новой жизни не всегда сопровождается приятными событиями. Например, решишь бегать по утрам, проснешься в рань несусветную, а за окном дождь, град, метель или еще какая пакость. Нисей выдал самому себе эту, несомненно, умную мысль и решил, что бегать по утрам он все же не будет. Потом вспомнил, что и не собирался. Вылезать из теплой постели не хотелось. Отопление уже отключили, ссылаясь на середину апреля, а погода за окном испортилась окончательно; дождь начался под утро, когда Нисей пришел домой, и барабанил снаружи по жестяному подоконнику и сейчас. Из-за погоды невероятно клонило в сон. Нисей зевнул и спрятал нос в складках пододеяльника. Холодно. Вчера он прибежал домой злющий, как стая бездомных собак, и тут же рухнул на кровать в намерении проснуться никак не раньше шести вечера. Но стараниями неумолимого соседа-пианиста, проснулся Нисей в половине одиннадцатого, и теперь не знал, что ему делать дальше. Сосед, завершив свое гадкое дело, умолк, можно было бы еще поспать, но сон как рукой сняло. Странные все таки эти люди, так и норовят поиздеваться над ближним. Приходишь к ним за теплом и поддержкой, а тебя сперва обзывают пьяницей, потом пытаются склонить к интимным отношениям, а потом выбрасывают за дверь. И напоследок полным идиотом выставляют. Озабоченным идиотом. И докажи потом, что пришел вовсе не за перепихом.
Глубоко вдохнув, как перед нырком в холодную воду, Нисей пулей выскочил из-под одеяла и нырнул в шкаф, выкапывая из горы одежды вещи потеплей. В конце процесса одевания он откровенно стучал зубами. Чудесная погодка. И соседушка снова за свое. Не озаботившись заправкой постели. Нисей перебрался на кухню поближе к горячему чайнику и плите. На кухне же он обнаружил полное, необратимое, безобразное по сути своей отсутствие кофе, после чего едва не сжег квартиру при попытке поджарить курицу. Закончив прыгать по кухне с полотенцем, забивая вспыхнувшие синтетические шторки, Нисей остановился посреди кухни, обматерил плиту, чайник, занавески, весь белый свет, и отдельно скотину-соседа, который не соизволил заткнуться хотя бы из уважения к этому монологу, и решил пойти утопиться. От суицидных мыслей его отвлек орущий дурным голосом мобильник. Тема звонка называлась «женский оргазм», ее Нисей, которому срочно понадобилась гаденькая мелодия, перекачал с телефона Мимуро. Зачем тому подобные извращения, Нисей не представлял. Наверное, чтобы доказать своей малолетке, что не голубой. По мнению Нисея, девчонка делала себе же хуже: если человеку каждый день говорить, что он свинья – он в конце концов захрюкает.
Определитель номера сообщил, что звонит «Марико – Простопрелесть». «Простопрелесть» сама забила свой номер в телефонную книгу, а переименовать ее во что-то более отражающее действительность, Нисей все время забывал.
– Нииии-тян, – протянула трубка голосом хронически больного воспалением легких. Марико считала, что низкий голос – это безумно сексуально. – Доброе утречко!
– Да, Марико? – Нисей присел на табуретку. Отвечать не особо хотелось, но он прекрасно знал, что Марико будет трезвонить, пока у кого-то из них не сядет батарея.
– Пойдем гулять? – прохрипела трубка, на той стороне закашлялись. Нисей злорадно усмехнулся. – Ты же не занят? – продолжила Марико уже обычным голосом.
– Нет, не занят, – ответил Нисей, уже жалея, что взял трубку, – но гулять не хочу.
– Нуууу, Ни-тян!
Нисей скрипнул зубами. Подобным образом называть его разрешалось только любимой бабушке.
– Что ты такой грустный?
– Слушал, Марико, – Нисей хлопнул ладонью по столу. – Моя Жертва сидит под стражей. Я не видел его с января месяца. А тут еще и этот самозванец Агатсума портит мне нервы. Мне есть сему радоваться?
– Радоваться?! – взвизгнула Марико. – Нисей, ты бесчувственная скотина! Твоя Жертва хотя бы жива!
Тишина оповестила об окончании разговора. Нисей с облегчением вздохнул и опустил голову на скрещенные руки. Зря он, конечно, вспомнил о Жертвах, но по другому отвязаться от Марико просто невозможно. Когда-то у нее было славное боевое прошлое и великое боевое будущее. Все оборвалось вместе с жизнью ее Жертвы. Всех подробностей того судьбоносного боя никто не знал, на месте сражения нашли три свеженьких трупа и, то хохочущую, то рыдающую девицу. Придя в себя, Марико заявила, что уходит из боев, чтобы загладить свою вину. В чем конкретно она была виновата, Марико предпочитала умалчивать, но жалеть и успокаивать себя требовала регулярно. Нисея же подмывало посоветовать ей сигануть с крыши небоскреба – извинится пред своей Жертвой, а заодно избавит мир от своего присутствия. Хотя сам Нисей и подумать боялся, что было бы, если… Трубка опять сладострастно застонала.
– Да? – Нисей стукнулся лбом об стол. Если это продолжение истерики, ему самому в срочном порядке понадобится небоскреб.
– Это опять я, – как ни в чем не бывало сообщила Марико. – Ни-тян, до меня дошли слухи, что ты спутался с Агатсумой Соби.
– Я с ним не спутался, – безразличным голосом ответил Нисей, – нам иногда приходиться общаться, – Он встал с табурета и подошел к окну. Дождь прекратился, но с крыш и веток деревьев продолжало капать, по поверхности многочисленных луж бежала рябь.
– Знаешь, я очень удивлена, что ты с ним общаешься. После того, что он сделал… – задумчиво протянула Марико.
– А что он сделал? – насторожился Нисей. По спине пробежал холодок, а в желудке начало извиваться что-то склизкое. Предчувствие. Страх.
– Так ты не в курсе, из-за кого твоего ненаглядного повязали? – в голосе Марико прозвучало искреннее изумление. Нисей вцепился в батарею, пытаясь удержаться на ставших вдруг ватными ногах. Прикосновение к холодному окну слегка привело в чувство. Нисей вжался щекой в стекло, почти ощущая на коже бегущие с той стороны капли.
– Эй! Ни-тян, ты в порядке?!
– Да, – неестественно ровным голосом ответил Нисей. – Давление шалит. Так ты хотела встретиться?
– Угу, – довольно подтвердила Марико. – В час возле оперного тебя устроит?
– Вполне, – Нисей глянул на часы. Времени впритык, чтобы собраться и доехать.
– Я жду, – промурлыкала Марико и отключилась. Нисей быстро натянул на себя первую попавшуюся под руки «выходную» одежду и вышел на улицу, поражаясь своему спокойствию. Должно быть, включился некий защитный механизм, предостерегая от необдуманных поступков. Кристальная ясность сознания и звенящая пустота в душе.

– Я здесь, Ни-тян!
Нисей натянул ослепительную улыбку и протолкался к столику одного из летних кафе, повылазивших с приходом тепла, как грибы после дождя.
– Мари-тян, рад тебя видеть, – пришлось поддержать ту же приторно-сладкую манеру разговора. Высокая девица с волосами ярко-голубого цвета вскочила со стула и полезла обниматься. Марико была из тех девушек, которые считают, что парень нетрадиционной ориентации – это безумно мило, и его следует немедленно потискать. Стоически выдержав процедуру обнимания и ловко увернувшись от попыток куда-нибудь его чмокнуть, Нисей обессилено рухнул на белый пластиковый стул. Марико опустилась напротив, возвращаясь к прерванной трапезе. Перед ней высилась гора пирожных с мармеладками и шоколадной стружкой, запивалось все чем-то невразумительно-лиловым из высокого узкого стакана. От одного взгляда на это бисквитно-кремовое извращение у Нисея заныли зубы. Кофе, много кофе, и без сахара – вот что ему сейчас нужно.
– Что у тебя за мешки под глазами? – Марико проглотила парочку пирожных и соизволила продолжить разговор. – Бессонная ночь, да? – она заговорщицки подмигнула.
– Угу, – подтвердил Нисей, надеясь, что Марико таки захлебнется слюнями. – Ужас, до чего бессонная. Ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?
– Я? – изумилась Марико. – Разве? А причина бессонной ночи случайно не…
– Ты абсолютно точно собиралась мне рассказать, почему Семей не смог уйти. А еще мне очень интересно, откуда у тебя такая информация.
– Ни-тян, неужели ты думаешь, что, если я перестала сражаться, то прекратила общение со старыми друзьями? Это, в общем, не важно. На самом деле все просто. Прокололся Возлюбленный. На своем же первом Бойце прокололся. Приказал ему помочь сбежать, а Агатсума возьми и ослушайся, – Марико пожала плечами. – С тобой точно все в порядке? Какой-то ты бледный.
– В порядке?! – Нисей грохнул чашку об стол. – Моя Жертва заперта черте-где и не желает меня видеть! А теперь я еще и узнаю, почему он там оказался!
– Ой, нашел проблему! – Марико взмахнула наманикюренной ручной. – Помнится как-то мы…
Нисею захотелось придушить ее на месте. Только воспоминаний о бурном прошлом Марико сейчас и не хватало.
– Так вот, нам надо было как-то увидеться, – продолжала девица. – А как ты проникнешь на территорию чужой школы? – Марико выдержала эффектную паузу. – Ни за что не поверишь.
– И? – нехотя спросил Нисей. Что-что, а любопытство всегда было одним из его пороков.
– Оказывается, с западной стороны, возле самого забора есть почти необитаемое крыло. Ой, что мы тогда творили… – многозначительно закатила глаза Марико. Нисей притих, напрягая слух, даже не обратив внимания на ногу собеседницы, вовсю гладящую его ногу под столом. Сердце заколотилось быстрее.
– Да что ты говоришь? – Нисей наклонился через стол. Плевать на переходящее все границы поведение собеседницы – ему нужна эта информация.
– Ага, – Марико наклонилась навстречу, почти вывалив грудь из глубокого декольте в опустевшую тарелку. – Он пробирался ко мне четыре раза. Четыре! И никто его не засек, – гордо сообщила она.
– Невероятно.
– Ну так!
– А где это место находится? – Нисей решил перейти к делу, чувствуя, что сейчас его начнут откровенно лапать на глазах у всего города.
– Сейчас, – Марико извлекла из крохотной сумочки контурный карандаш и принялась чиркать им на салфетке, не забыв напомнить: – У меня память фотографическая.
– Надо же, – исправно восхищался Нисей, впившись взглядом в клочок тонкой белой бумаги.
– Вот, – Марико гордо продемонстрировала свое творение. – Это если идти от дороги.
– Спасибо, – Нисей аккуратно сложил салфетку и спрятал в карман. – Ну, мне пора, – он быстро вскочил.
– Нууу! – разочарованно надула губы Марико.
– Извини, Мари-тян, мне надо… в парикмахерскую, – выпалил Нисей самую нелепую отговорку, какую только мог придумать. Но собеседница, похоже, клюнула.
– В следующий раз мы устроим настоящие посиделки, обещай! – капризно потребовала она.
– Непременно, – на этот раз увернуться от звонкого чмока в ухо не удалось. Посиделки! Спасибо хоть не девичник. Нисей выбрался из кафе и быстро пошел вниз по улице. Неудачное начало новой жизни стало тут же и ее концом. Все аргументы перевесила исписанная салфетка, жгущая, словно миниатюрное солнце, сквозь нагрудный карман. Домой идти не хотелось совершенно.
– И что мне теперь делать, – спросил Нисей сам себя. Рядом ободряюще тявкнули. Нисей обернулся. К перилам высокого крыльца какой-то забегаловки был привязан поводок лохматой немецкой овчарки.
– Что, собачка, тебя тоже бросили? – Нисей присел перед псом, тот жалобно заскулил, заглядывая в окно кафешки. У самого окна сидел, предположительно, хозяин собаки, увлеченно перебирая стопку каких-то бумаг. – И твой ценит дела выше тебя, да? – сочувственно поинтересовался Нисей, кладя ладонь между ушей собаки, рассеянно поглаживая мягкую шерсть. Пес улегся на землю, устроив голову на вытянутых передних лапах. – Ты заешь, у моего такие же уши, как и у тебя. И хвост точь-в-точь, только без репяха. А вот ведет он себя точно так же, – Нисей кивнул на окно. – Не ценят нас, не любят, – пес смотрел все понимающим взглядом. – Вот у меня и крыша уже едет, – собака подтверждающее тявкнула. – Издеваешься? – пес виновато опустил глаза.
– Девушка! Отойдите от собаки! Он же укусит! – хозяин закончил с обедом и выскочил на крыльцо, запихивая бумаги в портфель.
– Какая я тебе девушка, дяденька? – гаркнул Нисей. Пес вскочил на лапы и зарычал, шерсть на загривке вздыбилась. Да, именно так. Как бы мил не был собеседник, но за любимого хозяина даже лучшего друга порвем в клочья. – Уделите своей собаке больше внимания. Она же с ума сойдет от одиночества, – бросил Нисей на ходу и побрел дальше вниз по улице. Настроение испортилось окончательно.
Нет, определенно не стоило выходить сегодня из дома. Нисей глубоко вдохнул и пошел медленней. Конечно, он обещал вести себя хорошо… Черт! Жертва Марико как-то туда пробиралась, что он хуже?
– Это моя жизнь, – буркнул Нисей, спугнув с асфальта стайку голубей. – И хватит в нее лезть.
Он нащупал в кармане бумажку и, поискав глазами урну, решительно направился в ее направлении. В заднем кармане завибрировал мобильник.
– Кому приспичило? – Нисей ругнулся и вытащил телефон наружу. В последнее время адская машинка звонит в самый неподходящий момент. Короткий взгляд на номер едва не заставил выронить телефон. Нисей поспешно толкнул пальцем отъезжающую часть и прижал телефон к уху.
– Да!
– Здравствуй, Нисей. Почему ты так взволнован?
Нисей застыл посреди тротуара, низко опустив голову, прохожие толкали его со всех сторон, ворча что-то неприятное.
– Нисей, ты не можешь говорить?
– Могу! – чуть не закричал Акаме, сойдя с тротуара и привалившись к стене дома. Первый звонок за месяц! – Все нормально, я просто не выспался.
– Опять занимаешься ерундой? – проворчали из трубки.
– Да, – с готовностью подтвердил Нисей, заталкивая подальше в глубины сознания унизительное понимание того, что сейчас он согласится с чем угодно, лишь бы оно было сказано этим голосом.
– Ты хорошо себя чувствуешь? До меня дошли слухи, что ты ведешь себя странно…
– Я скучаю! – выкрикнул Нисей. – Когда ты в последний раз мне звонил?
– Если будешь катать истерику, больше вообще не позвоню.
– Тебе совсем на меня наплевать?
– Ты прекрасно знаешь, что нет, но раз уж ты не в духе разговаривать… До свидания, Нисей.
– Постой! – Нисей до боли в пальцах сжал трубку, пластмассовый корпус угрожающе затрещал. Тихий смешок:
– Увидимся.
Нисей смотрел на высветившееся время последнего вызова.
– Увидимся. Ты даже не представляешь, как скоро.

7

Глава 7
Если бы кому-то довелось оказаться в тот день, примерно в районе двух, около малоизвестной школы Шичисей, он бы потом с блеском в глазах рассказывал знакомым о том, что там завелись дикие медведи. По крайней мере, один из них и намеревался его сожрать, ломясь сквозь заросли так, что эхо стояло во всем лесу.
Нисей же считал, что двигается почти бесшумно. Насколько это вообще возможно, когда вокруг ничего не видно дальше собственного носа. Ветки повыше норовили выбить глаз, те, что пониже – сбить с ног, ветки на земле громко хрустели под ногами, самые высокие ветки цеплялись за волосы, несмотря на то, что те были скручены в тугой узел на затылке. Когда блуждание по чаще начало казаться бесконечным, заросли наконец расступились, и Нисей уперся вытянутыми руками в шершавый камень. Мысленно поздравив себя с победой, он оглянулся в поисках подходящего дерева. Такое нашлось всего через несколько метров слева, почти у самой стены. Оно было достаточно высоким и густым, чтобы можно было не бояться быть замеченным с той стороны, и ветки его росли достаточно низко, не усложняя задачу подъема. Нисей провел ладонью по влажной потрескавшейся коре. Руки предательски дрожали. Только окончательно рассорившись со здравым смыслом можно решиться на такое. Липкое чувство страха обволакивало, словно испорченный кисель, лезло в нос, уши, заливая легкие. И, тем не менее, в этом состоянии было нечто острое и приятное. Дикая смесь страха и возбуждения, сопровождающая все безнадежные авантюры. Нисей понимал, что его затея бесполезна, и ничего хорошего предвещать не может, и все равно притащился сюда, проплутал целый час по лесу, на каждом шагу сверяясь с размазанными алыми линиями на салфетке, а теперь вот стоял под раскидистым деревом и готовился совершить незаконное проникновение на территорию закрытой организации. Что строго карается законами данной организации. Страх скручивал внутренности в морские узлы, и это мерзкое чувство уже надоело до тошноты. Велев всем мыслям убираться из своей глупой головы, Нисей подпрыгнул, вцепился в ветку, уперся одной ногой в забор, второй – в ствол, подтянулся, взобравшись на разветвление ствола. Мокрая кора пачкала руки и одежду. Нисей порадовался, что оделся в черное, только обуви подходящей, кроме старых кроссовок, не нашлось. Кроссовки были белыми, и Нисей некстати вспомнил, что в таком наряде хоронят покойников за границей. Замечательно, лучше просто не бывает. Нисей в очередной раз подтянулся и оседлал толстую ветку, лезть выше он уже не решился – там и ветки тоньше, и падать, если что, больнее. С этого места открывался отличный вид на длинное серое пятиэтажное здание. Похоже, это действительно то самое крыло. Нисей снял с шеи небольшой театральный бинокль. Раньше у него имелось достаточно аппаратуры для ведения наблюдения, но вся она была конфискована сразу же после того самого злополучного вторжения в Семь Лун. Бинокль избежал этой безрадостной участи только потому, что буквально за день до этого его одолжил сосед, уверявший, что любит по утрам наблюдать за птичками в городском парке. На самом деле старый хрыч дрых до обеда, а вечером разглядывал не зашторенные окна соседнего дома. Моральный облик окружающих Нисея заботил мало, так что бинокль он отобрал только сегодня, да и то с трудом. Пора ему поработать по прямому назначению. Перед глазами скользили гладкие серые стены и ряды абсолютно одинаковых окон. Нисей призвал на помощь все свое бойцовское чутье, даже в таком жалком состоянии, он еще должен суметь засечь ауру своей Жертвы. В конце концов он остановил выбор на одном из окон второго этажа. Интуиция подсказывала, что это именно то окно, но комната была пустой. Нисей занервничал. Место хранило свежий отпечаток энергетики Семея, а его самого там не было. Боец напряг все чувства, максимально отрешившись от логического мышления, позволив руке, сжимающей бинокль, двигаться, повинуясь внутреннему порыву, вверх и вправо. Нисей тихо ойкнул, чувствуя, как в груди затрепетало что-то теплое и приятное. Небольшой балкончик и темный силуэт на фоне стены, почти невидимый за высокими перилами. Нисей подкрутил резкость, вжимая бинокль в глаза и проклиная слабые линзы. По горлу распространялась горечь, кажущаяся почему-то невероятно сладкой.

– Нет, я совершенно его не чувствую, – Семей ударил хвостом по прутьям ограждения. – Вообще. Ноль реакции, – продолжил он, бурно жестикулируя в воздухе левой рукой. Правое запястье плотно обнимал железный браслет наручников, которыми он был прикован к ограждению. Долгожданные минуты прогулки. Крохотный балкончик, трехногий табурет, скрежет метала по металлу, и выражение мировой скорби на лице Соби, которого непременно выряжали наблюдать за ним, будто бы, ослушавшись один раз, он уже мог противостоять бывшему хозяину. Хотя, не стоило отвергать и такую возможность.
– Ты не чувствуешь его через Нить? – продолжал расспросы Соби, хмурясь все больше.
– Нить? Ты называешь это Нитью? – Семей потряс в воздухе тонюсенькой ниточкой, слабо блеснувшей под лучами на минуту выглянувшего из-за туч солнца. – Это сопля какая-то, – рука снова дернулась. Из-за бездействия и переизбытка энергии, вызывающего нестерпимый зуд во всем теле (а в правой руке особенно), движения Семея стали резкими, дерганными, утратив былую плавность и кошачью грацию. Да и на без того не ангельский характер Аояги подобные факторы влияли не лучшим образом..
– То есть ты даже приблизительно не представляешь, где он может находиться? – переспросил Соби, как показалось Семею, с удовлетворением в голосе, но разглядеть что-то по выражению лица не удавалось – Агатсума стоял в темноте коридора, привалившись к стене.
– Я не имею понятия, где он, – повторил Семей, делая ударение на каждом слове. На самом деле он прекрасно ощущал, что его Боец находится где-то за забором, у леса, и даже мог определить его местонахождение с точностью до десяти метров. А если Акаме до сих пор не засекли, значит, за этим участком не следят. Ничему их не научило недавнее происшествие. Семей отвернулся к лесу, пряча откровенно довольную улыбку. Повеяло дымом – Соби взялся за очередную сигарету. Семей поднял голову. – Еще одной не найдется?
Агатсума так забавно удивлялся, что грех было не сказать что-то в этом роде.
– Ты же не куришь, – синие глаза настороженно сощурились.
– Обычно нет, – Семей пожал плечами. – Но, повторюсь, у меня здесь очень ограниченный выбор развлечений.
Соби снова внимательно вгляделся в безмятежное лицо Семея, и все же протянул ему открытую пачку, а потом и зажигалку. Семей уверенным движением поднес сигарету к губам, затянулся и откинулся на перила, стараясь не закашляться. Мир вращался цветной каруселью, а в голову словно набили ваты. Поспешно выдохнув дым, Семей стряхнул пепел под ноги прямо на плитку пола, используя эти мгновения для приведения в чувство возмущенного целенаправленным отравлением организма. Снова затяжка – мир уплывает в сторону, а перед глазами сгущается туман. Отчасти это напоминало серию нырков на большую глубину: резкая боль в легких и отчаянное желание сделать вдох. Соби продолжал пристально изучать лицо Семея, пытаясь понять, действительно ли тому это нравится, или это очередная уловка. Сперва журнал, теперь сигареты. Что он потребует в следующий раз? Ящик вина? Женщину? Или сразу уколоться?
– Да, Соби, я становлюсь вконец испорченным человеком, – Семей качнул потяжелевшей головой и затушил недокуренную сигарету о перила. После чего запрокинул голову, с отстраненным видом разглядывая затянутое тяжелыми тучами небо, прислушиваясь к бунту внутренних органов. Похоже, легкие вступили в сговор с желудком, и готовились начать восстание. Соби бросил бесполезное занятие – Семей отлично скрывал чувства, не предназначенные для показа публике, – и чуть высунулся из-за стены. С виду ничего нельзя было понять – только ветки качались на ветру шелестя листьями, но ощущения твердили, что где-то там находится чужой Боец. И даже подсказывали, кто именно там находится. Потому вдвойне странно, что Семей ничего не почувствовал. Возможно, их Связь и впрямь почти разорвана.
– Кажется, дождь собирается, – Семей отвел взгляд от неба, и позвенел наручниками. – Эй! Я хочу назад!
Молчаливый охранник отстегнул браслет от ограды и защелкнул его на втором запястье Аояги. Семей скривился. Лязг метала доставлял расшатанным нервам не самые приятные ощущения.
– Соби, оставишь мне пару сигарет? – невинно попросил он, лохматый хвост шаловливо вильнул, изображая нечто вроде смущения. Соби снова смерил его тяжелым взглядом, но вытащил полупустую пачку и положил ее в карман рубашки Семея вместе с зажигалкой. – Привет Рицке, – слегка неуверенным шагом Аояги пошел по коридору вслед за охраной. Соби шагнул на балкончик и оперся на перила, внимательно изучая деревья.

Нисей проводил взглядом до боли знакомую фигуру и едва не взвыл от отчаяния – что значит увидеть только спину, и то мельком, но в груди все же разлилось мягкое тепло, словно медом заливая колючую обиду. Раньше Нисей думал, что ему будет достаточно увидеть даже мимоходом мелькнувшую тень, но теперь хотелось все большего: подойти ближе, дотронуться… сердце пропустило несколько ударов. Сорвавшийся ветер качнул длинные полы плаща, взметнул длинные волосы. На балконе нарисовался Агатсума Соби, которого там никак не должно было быть. По крайней мере, мозг Нисея не соглашался принять это обстоятельство. Взгляд Соби впился просто в его глаза. Нисей выронил бинокль, боясь двинуться и как-то выдать свое присутствие. В голове билась единственная мысль. Я пропал. До ушей донесся звон разбившихся линз. Истошно взвыл инстинкт самосохранения. Нисей начал быстро спускаться, цепляясь на ветки, обдирая с них молодые листья, спуск оказался гораздо труднее подъема. Дрожащие руки не желали слушаться. Почти у самой земли Нисей сорвался и упал на землю, больно приложившись локтем об камень. Руку словно в печь сунули. Моментально затошнило. Хоть бы не перелом. Нисей быстро поднялся и, не обращая внимания, на боль, бросился бежать сквозь чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, пришлось закрыть лицо рукой, окончательно лишив себя возможности видеть хоть что-то перед собой, вторая рука удерживала растрепавшиеся волосы, норовящие зацепиться за все подряд.
Подгоняемый страхом, Нисей выскочил на дорогу. Инстинкты привели его прямо к автобусной остановке, на которой собралось человек пять, а значит, автобуса нет уже давно. Нисей отдышался и остановился в стороне от неодобрительно косящихся на него пассажиров. Дорога, ведущая от школы, оставалась пустой. Нисей и сам не знал, чего он ждет – отряда преследователей с собаками, десятка боевых Пар, одного Соби, что казалось самым страшным исходом. Дорога оставалась пустой, словно его и не застали на месте преступления. На землю упали первые тяжелые капли. Нисей поежился и поднял воротник куртки. Вдалеке показался рассеянный, бледный и неубедительный в дневное время, свет фар. Зашуршали шины по асфальту. Нисей запрыгнул в автобус и забился в самый дальний угол, напряжено вглядываясь в окно. На дороге появился одиноко идущий человек. Издалека разглядеть его было невозможно, но этого вполне хватило, чтобы волна ужаса снова захлестнула с головой. Автобус качнулся и тронулся, легко катясь по ровной дороге. Опоздавший пассажир мрачно смотрел ему в след.
По стеклу бежали дрожащие капли, в салоне сильно похолодало. Нисей сжался в углу кресла, кутаясь в тонкую куртку. Джинсовый костюм, признанный идеальным для похода в лес, теперь оказался малость не по погоде. Страх, убаюканный ровным покачиванием автобуса, притих, затаился. Боль в локте утихла. Теперь следовало решить, что делать дальше. Инстинкты требовали скрыться, залечь на дно, зарыться в нору. Нисей достал из кармана телефон и пролистал телефонную книгу, ища к кому бы попроситься на ночь.
– Привет, – поздоровался он нарочито веселым голосом. – Как дела. Все отлично. Слушай, можно я у тебя переночую? Нет? Ну извини. Пока. Проклятье! – Нисей ударил кулаком по сидению, вызвав неодобрительный взгляд старушки, сидевшей рядом. Палец забегал по кнопкам, выбирая другого возможного кандидата. На подъезде к городу Нисей понял, что идти ему некуда. Оставалось одно – пойти в клуб и надеяться, что там он, мокрый и продрогший, кому-нибудь приглянется, и этот неизвестный решит отогреть его в своей постели. Желательно, в собственной квартире, и не один день. Нисей вышел возле парка, нужное место находилось как раз за ним. К счастью, в городе дождя совсем не было – трава оказалась сухой, – но черная армада туч неумолимо сунула со стороны гор. Нисей быстрым шагом двинулся по широкой аллее вглубь парка. Тишина и ни одной души вокруг.
– Далеко собрался?
До входа оставалось всего метров двести парка и пустынная дорога. Нисей остановился посреди аллеи, глядя вперед, не осмеливаясь повернуть голову, словно ожидая, что, если не смотреть, то ужас сам исчезнет, испарится и выпадет с дождем в другом месте.
– Неужели всех предупреждений оказалось мало? – Соби поднялся с лавочки и обошел нежелающего поворачивать парня. – Ты забрался слишком далеко, Нисей. Кажется, мое попустительство не пошло тебе на пользу.
– Да сколько раз тебе повторять, моя Жертва там, ты понял – моя! – Нисей говорил быстро, постоянно сбиваясь, нервно заправляя за ухо прядку волос, а та упрямо падала обратно на лицо. – Сколько раз говорить, что мне нужно его увидеть?
– По-моему, этот разговор мы проходили уже не один раз, – Соби начал закипать. – И тебе ясно сказано – нет. Ты глухой, или просто не желаешь слышать неприятные для тебя вещи? Хватит притворяться несмышленым ребенком, твои проступки отнюдь не детские.
– Мне все равно, что вы со мной сделаете! – выкрикнул Нисей. Его аура уплотнялась, наливаясь алыми тонами. – Заприте где угодно, я перегрызу все замки и таки найду свое! Мне нужно его увидеть ты это понимаешь или нет? В окно, в монитор, все равно как. Убедиться, что с ним все в порядке.
– С ним все в порядке.
– Да? А я вот не верю, – зрачки Нисея расширились, он совершено перестал себя контролировать. – Врешь ты все. Рад, небось, что только ты его и видишь. И это после того, что ты сделал. Предатель, – кулак врезался в скулу Соби. Удар оказался неожиданно сильным даже для самого Нисея, костяшки пальцев громко хрустнули, и тут же на его лицо обрушился ответный удар.
– Заткнись! – Соби схватил его за волосы и с силой встряхнул. – Заткнись, дрянь!
– Что, правда глаза колет? – разбитые губы растянулись в жуткой улыбке, больше похожей на оскал раздразненного хищника. – Что рычишь? Опять убить меня хочешь? Так давай.
Соби резко оттолкнул его от себя, так что Нисей с трудом удержался на ногах. И снова ударил в челюсть.
– Да, руки распускать мы умеем, – Нисей прижал ладонь к лицу – наверняка будет гигантский синяк. – Слабо решить все в честном бою? – спросил он, уходя от следующего удара.
– Тебе нельзя разворачивать Систему. Кроме того, я тебя уже победил один раз, забыл?
Первое поражение. Первое, самое оскорбительное поражение. И предательство со стороны самого родного человека.
– О, какие мы крутые – двое на одного, – Нисей вскинул голову. – Боишься, что в авторежиме я тебя на клочки порву?
– А говорил, что сил нет, – Соби продолжал медленно надвигаться, вынуждая Нисея пятиться назад.
– Найду, – под ногами вместо асфальта оказалась мягкая земля. Теперь они стояли посреди лужайки в стороне от аллеи, рядом с небольшим каменным фонтанчиком. – Давай же, когда я выиграю, ты отведешь меня к Семею, – Нисей остановился и выпрямился во весь рост.
– Ты так уверен в своей победе? А если выиграю я? – Соби снял очки и спрятал их в карман плаща. – Или в силе твое первое предложение?
Нисей дернулся, так ничего и не ответив.
– Загрузить Систему! Я, Боец Loveless, вызываю тебя на бой заклинаний.
– Я Боец Beloved. Вызов принят. Выйти в Систему!
Мир потускнел, вмиг лишившись всех красок.